Мир увлечений

Евгений Молчанов

Грибные приметы

(Продолжение. Начало NN 31, 32, 34.)

И физики, и грибники (продолжение)

Апокрифическими стали многие грибные сценки, сюжеты, которыми я с удовольствием делился с такими, как и сам, любителями тихой охоты. Особенно в этом плане плодотворными были беседы с Юрием Андреевичем Музычкой, неистощимым на всякие лесные истории.

Вот, помню, еще в 70-е годы поехал я в командировку в Протвино. Написал свой первый "научный репортаж" о том, как на крупнейшем советском ускорителе физики ОИЯИ готовили к экспериментам установку РИСК - релятивистскую ионизационную стримерную камеру. Руководил этими работами молодой тогда и, как говорили его коллеги, талантливый физик Валентин Иванович Петрухин - царствие ему небесное! На два дня вместе с физиками я впрягся в работу, помогал им чем мог. Таскал тяжеленные железные кирпичи и складывал блоки защиты в экспериментальном корпусе, старательно вслушиваясь при этом в "физический" треп, столь характерный для людей, объединенных одним делом, и совершенно непонятный для посторонних... Записывал на свой новенький диктофон интервью, в том числе и в кабинете заместителя директора ИФВЭ - Виктора Ярбы, который двадцатью годами позже уедет со всем семейством в Америку.

Территория протвинского института даже гуще, чем наша в Дубне, залесена-заселена огромными корабельными соснами. Там вообще климат лучше, чем в Дубне, окруженной болотами, - сказывается близость Окско-Террасного заповедника, близость Тарусы, в которой я мечтаю побывать с самой ранней юности, когда зачитывался Константином Георгиевичем Паустовским. Пущино тоже неподалеку - там я побываю лет десять спустя и напишу о Биоцентре...

В первый же вечер в гостиничном ресторане, прихлебывая густой темный портер с маркой "Дипломат" (пиво было то еще, чешское, дефицит страшенный!) мы говорили вообще за жизнь. И уж не помню как, но разговор зашел о грибах... и о французах, которые чуть раньше работали здесь, сначала монтируя на пучке ускорителя свою гигантскую по тем временам пузырьковую камеру с красивым именем "Мирабель", а потом проводя на ней измерения.

В Протвино почему-то вспоминались строчки Андрея Вознесенского: "Люблю я Дубну. Там мои друзья, березы там растут сквозь тротуары...". Правда, чаще сосны, чем березы, поправлю я классика, заботливо обойденные асфальтом, умиляют здесь приезжих московских дачников. А в Протвино, даже не выходя из города, можно встретить зонтичный гриб, который любит высокие сухие хвойные леса. Но местное население всегда относилось к ним с некоторым пренебрежением, хотя физики, продвинутые во всем, в том числе, как мы еще не раз убедимся, в особенностях тихой охоты, знали о вполне съедобных свойствах этого гриба. Все-таки некоторое пренебрежение, вызванное, наверное, внешней схожестью зонтика с мухомором, оставалось.

И здесь французы сыграли свою роль. Как-то они пригласили своих советских коллег на вечеринку и угостили их... зонтиками собственного приготовления. Каждую плоскую шляпку гриба они обработали как мясной бифштекс и обжарили в масле на сковородке. Впечатление осталось незабываемое! С тех пор и я нет-нет да и прихвачу в нашем дубненском лесу, как правило, в одном и том же месте, высоком и сухом, несколько плоских шляпок и зажарю каждую как бифштекс. Неподражаемый грибной вкус, слегка отдающий хвоей, и хрустящая корочка! Вот такую добрую память о себе оставили французские гурманы сначала в Протвино, а потом и в Дубне, где я не раз угощал приятелей зонтичным грибом "а ля Мирабель".

После Протвино судьба не раз забрасывала меня в разные научные центры. Например, в Варшаву, Лабораторию тяжелых ионов при университете. Здесь встретились физики из институтов Кракова, Сверка, Кельц, Катовице, Лодзи, часто бывают гости из Киева, Санкт-Петербурга, финского Ювяскюля, из Швеции. Несколько исследовательских групп и 150 ученых работают на пучках польского циклотрона. Из немецкого Юлиха поставили на ускоритель электронику, а системы контроля поляки смонтировали сами, есть сцинтилляторы из Норвегии и Сверка, детектор из Гетеборга... Обычная физика, не знающая границ, ибо, как писал Чехов, национальной науки нет, как нет национальной таблицы умножения. Кстати, Антон Павлович тоже был не чужд... Я имею в виду главную тему, генеральную нашу линию. Константин Паустовский в рассказе "Исаак Левитан" пишет: "Семья Чеховых была талантливой, шумной и насмешливой. Дурачествам не было конца. Каждый пустяк, даже ловля карасей или прогулка в лес по грибы, разрастался в веселое событие"...

В разгар беседы с польскими ускорительщиками в кабинете появляется человек с очень знакомым "дубненским" лицом и бросается в объятия Туманова, дубненского "короля" научного фоторепортажа:

- Юра! Ты живой!

- Да и ты особо не изменился, даже помолодел без бороды...

Не сразу, но узнаю: это же доктор Юзеф Сура, который много лет провел в Дубне, в Лаборатории ядерных реакций, специалист по физике и технике ускорителей. Человек многогранный и интересный, он играл заметную роль в культурной жизни польского землячества в Дубне в те годы, когда это землячество превосходило по численности самые многочисленные ныне грузинское и армянское... Мы встретимся вечером в нашей столовой и успеем вдоволь наговориться "за жизнь", а пока Юзеф вместе с профессором Ковнацким сопровождает нас по лаборатории - от пульта управления ускорителем - в циклотронный зал, в экспериментальный павильон, в помещение с ECR-источником, в подземелье с лазерным спектрометром...

Вечером за рюмкой "выборовой" многое вспомним. Юзеф в то время большую часть года жил на Сицилии, он вторым браком женился на коллежанке из Италии и перебрался туда на ПМЖ. Досуг проводил в поисках грибов на сицилийских холмах. Собирал только белые на своих любимых местечках. Кстати, знаменитая итальянская пицца редко когда обходится без грибов. Попадались ему и трюфели...

(Продолжение следует.)