Мир увлечений

Евгений Молчанов

Грибные приметы

(Продолжение. Начало в № 31.)

Теория "пограничья"

Один мой приятель защитил свою кандидатскую диссертацию по материалам математического распознавания образов. Тема была в его характере - учась на легендарном и престижном мехмате МГУ в одной группе с будущим знаменитым бардом Александром Сухановым и соседствуя с ним в общаге, он до сих пор сохранил эту дружбу. И даже подсказал автору песен стихи Шелли, на которые положена одна из самых любимых мною сухановских песен. Я ее часто напеваю именно во время своих лесных прогулок. Так что совсем не случайно именно образы как математические объекты и субъекты карт далеких планет вдохновили моего приятеля Виктора Сенченко на тему его диссертации. Сейчас это все делается банально просто: оцифровки-расцифровки с помощью стандартных программ, имя которым легион, а тогда, в далекие 70-е, он пробивал целые вороха перфокарт и исписывал десятки метров магнитных лент, программируя то на CDC-1620, то на CDC-6200, а то и на БЭСМ-6. Впрочем, в перечисленный мною инструментарий может вкрасться ошибка, поэтому лучше вовремя остановиться…

Стихи Шелли к грибам никакого отношения не имеют, и не надо тут искать скрытый смысл. Так же как и многое другое в нашей жизни. Но хорошая ассоциация должна быть неожиданной. Журналист, завотделом науки газеты "Красная звезда" полковник Михаил Федорович Ребров, с которым мы когда-то успешно сотрудничали на ниве популяризации науки, был очень близок с космонавтами. Космос стал его профессиональной страстью. И однажды на космодроме Байконур, во время очередного космического полета, коллеги-журналисты из центральных советских изданий решили немного "пошалить", имея объектом своей шалости цензора из Гослита. Они задумали каждый вставить в свой репортаж одну и ту же фразу: "Грибы, конечно, в космосе не растут...", - а дальше вариации по теме, в меру таланта и журналистского опыта. Простите, о каком это я таланте и опыте, если в космический пул тогда входили самые блестящие перья Союза - Голованов, Губарев, Коновалов... Материалы вышли миллионными, как водилось в то время, тиражами, и в каждый из них вошла "грибная" фраза, в которой ни один из цензоров не усомнился... Михаил Федорович даже цитировал нам изобретенные коллегами перлы, в которых была видна творческая индивидуальность каждого автора, но в моей памяти таких деталей, увы, не сохранилось. А записывать тогда было как-то не принято, да и кто ж мог предугадать, что придут времена, когда об этом будет можно рассказать.

Так вот, или вдвоем с Виктором, или всей нашей молодой ватагой, куда входили в начале 80-х кроме нас два физика-ускорительщика, Георгий Гульбекян и Борис Гикал, физик-ядерщик Андрей Попеко и физик с "лесной" фамилией Юрий Тетерев, который занимался элементным анализом различных материалов с помощью электронных пучков, мы часто бродили по окрестным лесам в поисках грибов. Сейчас, когда я вспоминаю о наших походах, меня больше всего поражает мощная концентрация интеллекта в этой компании, что не могло не сказаться и на результатах наших прогулок. Результат, как правило, обмывался по возвращении или в комнате физика-ядерщика в коммунальной квартире, или через квартал от него в моей двушке-хрущевке. Собранные грибы быстро жарились на большой сковороде, а к этому добавлялось все, что положено в такой ситуации. Застолье иногда превращалось в научный семинар, благодаря чему я довольно быстро вошел в курс того, что происходит в нашем научном центре.

У Виктора постепенно образовалась своя теория грибных мест - "пограничья", и, как это часто бывает, в названную теорию, как в корзину, наполненную отборными грибами, легко улегся весь мой прошлый опыт потомственного грибника. То есть как бы на генетическом уровне. Начиная с заветного отцовского "уголка" в ближнем лесу на Большой Волге. Кстати сказать, сейчас в непосредственной близости от этого места строится правобережный участок дубненской Особой экономической зоны, в которой разместятся высокотехнологичные производства, основанные на использовании ускорительной и лазерной техники и нанотехнологий. И будут расти-прирастать как грибы в лесу после дождичка в четверг. Думаю, что пытливые умы моих друзей, не привыкшие к праздным размышлениям и строго дисциплинированные всей логикой исследовательской мысли, и в лесных прогулках обращали ее (мысль) к предмету очередных изысканий.

Когда мы с Виктором бродили в лесах за рекой Дубной и я показывал ему знакомые места, он, привычно сканируя пытливым взором окружающий ландшафт, постепенно сформулировал основные постулаты своей теории. С давним "уголком" моего детства, чьи открытые стороны прогревались на солнце, все было ясно изначально: прогрев земли способствовал быстрому росту грибницы. По пути к деревне Волдынь мы всегда обходили многочисленные лесные опушки - здесь на солнечной стороне в невысокой траве всегда прятались белые грибы с темно-коричневыми, словно загорелыми шляпками и ярко-оранжевые подосиновики. Но особенно богатый "улов" ждал нас на границах высокого и низкого леса. В принципе, я все это уже постиг эмпирически, опытным путем, но знание, подкрепленное увесистой теорией, вдохновляло на новые подвиги...

(Продолжение следует.)