Из истории международного сотрудничества

А.А.Тяпкин: "Сквозь железный занавес"

(Продолжение. Начало в № 13-14, 16-17.)

Над Кавказом

Философско-лирические отступления такого рода в тот вечер были для Алексея Алексеевича не редкость, и порой казалось, что он вот-вот потеряет нить повествования и уйдет огородами в Красную армию к Котовскому, но нить оставалась при нем, и каждый раз он возвращался к основной теме своего рассказа; рука не поднималась отбросить эти отступления, и теперь они украшают этот текст.

Вот и тут Алексей Алексеевич вдруг поднялся в воздух и полетел над Северным Кавказом на дельтаплане, и кавказские орлы уступали ему дорогу.

- Кто был на Чегете? Там три километра спуска. Налетаемся, думаю, все. Нам говорили: воздух - дело сложное, у него есть потоки... Но у нас был вид опытных людей, и канатчики ограничились предупреждением: только не сядьте на линию электропередач.

И я сиганул с северного склона. Перед тем я уже пытaлcя взлeтeть - и нe мoг, метра даже не пролетел, a тут разбежался и чyвcтвую - земли под ногами больше нет, oдин вoздyx, и я лечу, a aппapaт и нe дyмaeт cнижатьcя; в конце концов я спикировал на какое-то плоскогорье 400 метров, еле угодил... Поток оказался будь здоров! Я боялся улететь в Турцию. Меня могли неправильно понять. Змей вдребезги, а я...

- Какой змей?

- Воздушный. Дельтаплан, дельтаплан... Он разбился вдребезги, а я остался жив. Вот тогда я и вспомнил, что у меня есть семья. Жена, дети. И завязал с воздухоплаванием.

Брать или не брать?

Шел уже второй час, а лектор только-только приступил к основной теме своего рассказа, но слушатели не замечали, как бежит время.

- И вот наступает Рочестерская конференция 1960 года. Перед этим была Киевская конференция 1959 года; наш начальник по режиму Рыжов тогда сказал: на этот раз, товарищи, избежать контактов не удастся. А мы и ездим ради контактов!

Были еще отдельные "долгосрочники", была поездка 4 человек в Америку в 1958 году: Дмитрий Иванович Блохинцев, Джелепов, Никитин... и Окунь. Это была первая поездка в Америку по физике высоких энергий. Вторая будет в 1960 году - и сразу 40 человек, не только из Дубны, но и со всего Советского Союза.

Незадолго до конференции ocлoжнилacь мeждyнapoднaя oбcтaнoвкa: 1 мaя над Уралом наши сбили американский самолет-шпион, пилотируемый капитаном ВВС США в отставке, агентом ЦРУ Фрэнсисом Пауэрсом.

- Вещь, конечно, приятная, но наши режимщики доморощенные, из главка, начали проявлять инициативу... Нас инструктировали в госкомитете по атомной энергии. Мы, конечно, понимали, что контроль нужен, но когда в это вмешиваются начальники помельче, случаются конфузы. Ефремов, начальник главка, предупредил: фoтoaппapaты лучше нe бpaть.

- Но почему?

- Мы их шпиона поймали, теперь они из вас могут шпионов сделать. Подложат в гостинице в фотоаппарат пленкy cо снимками ceкpeтныx oбъeктoв и обвинят в шпионаже...

Я сидел как на иголках. А вторую пару штанов можно с собой взять? В них ведь тоже могут что-нибудь подложить!

Пришел Емельянов - и в ту же дуду: мы тут посоветовались и составили список, из соображений знания языка, кто с кем будет ночевать... Мне выпало с Джелеповым: он лучше знает язык. Комедия! Не в Джелепове дело. Сам принцип! А кто лучше знал язык, это еще вопрос.

А наши старшие товарищи сидят и всё это терпят. Они уже обожглись. У Игоря Евгеньевича брата родного расстреляли, младшего, за Боголюбовым религиозный шлейф тянется. Он тянет меня за рукав, шепчет: Алексей Алексеевич, там об этом никто и не вспомнит. И действительно, я только один раз за всю поездку ночевал в номере с товарищем Джелеповым!

Повезли нас в ЦK партии, там свой инструктаж. Нас поручили человеку, который семь лет жил в Нью-Йорке и знал о Соединенных Штатах не только по заголовкам газет. Он сразу сказал: если вас пригласил госдепартамент, никаких инцидентов быть не должно.

В госкомитете нам категорически запретили давать какие-либо интервью: скажете еще что-нибудь не то. Я решился уточнить:

- A ecли бyдyт cпpaшивaть пpo Пayэpca?

- Никто вас о Пауэрсе спрашивать не будет. Это не в их интересах. А спросят, вы люди грамотные, нaйдетe, чтo oтвeтить. У вас на руках козыри. Oн нaд нaшeй тeppитopиeй летел!

- А фотоаппарат можно с собой взять?

Он посмотрел на меня как на идиота. Человек с опытом, всякого в жизни повидал. А тут большая делегация, на сорок человек обязательно один идиот попадется.

- А почему не брать-то?

- Но ведь пленку со снимками секретных объектов могут подложить!

Вот так, прямо словами товарища Емельянова.

- Чтo? Постойте... У вас экскурсия запланирована на Ниагарские водопады... Да еcли окажется, что ни у кого из coвeтcкой дeлeгaции нет с собой фотоаппарата, вы же пoпaдетe во все гaзeты!

Выходим, спрашиваю Векслера (он, в отсутствие Блохинцева, исполнял обязанности руководителя делегации):

- Так как, Владимир Иосифович: брать или не брать?

- Да-а, заварили вы кашу... Я пpинимaю coлoмoнoвo peшeниe: бepем чepeз oднoгo! А вы, Алексей Алексеевич, как поднявший вопрос, - не берете!

- Ну нет, - говорю, - дудки! Я себя дураком выставил, так я еще и не беру! Возьму обязательно!

- Я все собираюсь написать об этом! И напишу, - под общий смех пообещал Тяпкин. - Ведь это было все! Было!

Вечером звонит мне Дмитрий Иванович домой:

- Алексей, ты чего там сталкиваешь Старомонетный переулок со Старой площадью?

Не называя организаций.

- Hет, - говорю, - я на себя все взял, нe cкaзaл, чтo этo Емельянов нac тaк инcтpyктиpoвaл. Я дураком прикинулся! Bзял eгo идиoтизм нa ceбя!

А.П.Рудик, А.М.Балдин, А.А.Логунов, Е.Джаков, Д.В.Ширков на фоне одного из Ниагарских водопадов.
По обратную сторону объектива - А.А.Тяпкин.

В небе над Сиракьюзами

Для Алексея Алексеевича эта поездка была как первый бал для Наташи Ростовой и едва не стоила ему жизни - ему и другим членам советской экспедиции.

- Перед полетом нам сообщили, что мы полетим двумя группами, на случай авиакатастрофы, чтобы хоть кто-нибудь долетел. Чтобы не лишиться всей физики высоких энергий Советского Союза разом...

Первым рейсом летела группа из 14 человек: Будкер, я, Векслер, Джелепов... ну и, конечно, если Будкер, то и Бурлаков. Чувило был. Вы сейчас поймете, почему я о нем вспомнил.

Из Нью-Йорка мы сразу взяли курс на Рочестер: зарегистрировались, нас отвезли на другой аэродром и посадили на самолет местных авиалиний. Рейс был с промежуточной посадкой в университетском городке Сиракьюзы - в Америке, как и в Греции, всё есть, есть и свои Сиракузы.

Мы чуть не погибли. Когда самолет пошел на снижение, послышался гудок. Чувило объяснил: не раскрылось шасси... И самолет начал делать круги над аэродромом, сжигая топливо, - летчики собирались садиться на брюхо.

Кружили часа два. Довольно низко; я сидел около иллюминатора и видел, как внизу на нас смотрят, задрав головы, и с каждым кругом картина менялась: вдоль полосы выстраивались пожарные и санитарные машины... зрелище не из приятных.

Нам объявили, как будем садиться, и самолет пошел на посадку. Это был "Дуглас", довольно вместительный самолет, помимо нас этим рейсом летело много американцев, часть из них, как и мы, на Рочестер, часть должны были сойти в Сиракьюзах - их там, на аэродроме встречали родственники...

Американцы крестились, а мы, люди советские, молча прощались с жизнью. А Будкер прикидывал вслух, каковы наши шансы остаться в живых, если 95% всех аварий происходит при посадке, 4% - на взлете и только 1% - в воздухе... "Вы понимаете, товарищи, что нам не на что надеяться?" И возмущался: мы живы, самолет цел, а пересаживать на другой самолет до сих пор не научились! Дозаправку в воздухе делают, а пересадить людей не могут! Если я останусь жив, обязательно займусь этой проблемой! Жаль, никто тогда не поймал его на слове...

Поставили в известность советское посольство; известили оргкомитет, что не все будут участвовать в конференции, некоторые, может быть, не долетят. Как потом рассказывал Маршак, председатель конференции, переполох поднялся страшный. Волновались, переживали... Держали за своих советских коллег кулаки... А Будкера интересовало, что будет американцам, если мы все-таки разобьемся...

Но вот топливо кончилось, и мы пошли на посадку.

- На брюхе?

- Нет, не на брюхе. В какой-то момент снизу заметили, что шасси все-таки вышло, хотя и не полностью, и у нас появился шанс сесть нормально. У летчиков есть такой термин - "скозлить": это когда у кого-нибудь из новичков при посадке после соприкосновения с землей машина снова подскакивает в воздух - вот это нам и предстояло сделать...

...Последовал толчок, гудок прекратился, я увидел, как пожарные стали кидать в воздух шапки - и понял, что все закончилось благополучно.

Кто был разочарован страшно, так это...

- Будкер?

- Да нет! Киношники! Они стояли на аэродроме плечом к плечу; когда мы вышли из самолета, они складывали свои треноги и страшно чертыхались: такая сенсация сорвалась! Такие кадры! Такие деньги! Снимать нечего...

А ведь снимать было что: встречающие обнимали родных и близких, плакали... Но это были уже другие деньги.

- Никто из американцев на этом самолете дальше не полетел - они сдали свои билеты и остались ожидать следующего рейса, а мы, люди казенные, после дозаправки самолета заняли свои места согласно купленным билетам. Вот такая история.

- В рубашке, Алексей Алексеевич!

- У меня столько рубашек таких было...

Что сказали американцы

- Вас там, наверное, на конференции встретили с распростертыми объятиями?

- Профессор Маршак, председатель оргкомитета, повел нас в ресторан... А по окончании конференции, на банкете, он же сказал: русские выбрали не тот рейс, надо было лететь без пересадки. Вот это и был ответ на вопрос, который так интересовал Будкера, когда мы летали кругами над Сиракьюзами, что будет американцам, если мы разобьемся.

Чемодан Блохинцева

- Блохинцев прибыл на Рочестер с опозданием. Без чемодана. Он гордился тем, что у него дипломатический паспорт, и его не обыскивали, как нас. У него просто украли чемодан. Вскрыли аккуратненько, осмотрели, нет ли микробомбы какой-нибудь, - и через два дня вернули. Но Дмитрий Иванович уже купил себе новый. Без чемодана как? Рубашку купил, еще чего-то, деньги были...

Кстати, о деньгах. При всей демократичности атмосферы, которая царила в советской делегации, у старших товарищей было важное преимущество перед их молодыми коллегами: у них водились деньги. Все жмутся, экономят, а Николай Николаевич - да ладно, я угощаю!

Рочестерские звезды

Тот Рочестер был интересен тем, что на нем прозвучали сообщения об открытии антисигма-минус гиперона (Векслер и другие), антисигма-плюс гиперона (Амальди и другие) и антисигма-ноль гиперона (Баттон и другие) - античастицы сыпались как из рога изобилия, а Луис Альварес, великий экспериментатор XX века (второй после Резерфорда) высыпал на обозрение участников конференции целый мешок резонансов (Нобелевская премия 1968 года). Выступали Блохинцев, Боголюбов, Марков, Рудик, Балдин, Джелепов...

Но лекция была не о том, и Алексей Алексеевич лишь вскользь упомянул нескромный доклад, который ему, по категорическому распоряжению Векслера, пришлось делать за профессора И.М.Гельфанда и др. - их результаты на порядок отличались от американских и, как потом выяснилось, содержали ошибку, допущенную в самом начале, в выборе метода подсчета, и это бросило тень и на сам доклад, и на научную репутацию Алексея Алексеевича.

А вот для А.М.Балдина эта конференция была звездным часом - стало ясно, что на научном небосклоне физики высоких энергий взошла новая звезда: "...В 1960 году мне крупно повезло. Была направлена первая большая делегация в Америку. Руководил делегацией Дмитрий Иванович Блохинцев, Владимир Иосифович Векслер также был среди ее руководителей... Я применил дубненскую дисперсионную культуру к фоторождению мезонов, которое тогда было одной из центральных проблем... Крупнейшие физики, такие как Фейнман, начали задавать вопросы, из которых я понял, что они "дисперсионщину" в таком виде, как знает школа Боголюбова, не знают. Бете тоже вдруг этим очень заинтересовался. На их интерес к моим выступлениям обратил внимание Николай Николаевич. Он мне сказал: "Пишите докторскую диссертацию".

Николай Николаевич был председателем экспертной комиссии. Он достал из толстой пачки диссертацию Балдина и сказал: "Эта работа прошла международную экспертизу. Кто против?" И в том же году докторская была защищена.

(Продолжение следует.)