В научных центрах мира

НИР во время чумы:
как наука переживает пандемию

О возвращении к прежней жизни после пандемии коронавируса говорить рано, но постепенное снятие ограничений в некоторых странах позволяет надеяться, что самое страшное позади. В период самоизоляции корреспонденты портала "Страна Росатом" держали связь с учеными в России и за рубежом. Рассказываем, как мировая атомная наука пережила самый сложный период пандемии.

Научный сотрудник ВНИИНМ Александр Голубничий работает в отделе конструкционных материалов активных зон ядерных реакторов. "Сейчас у нас идут эксперименты по термическому старению материалов, имитирующие температурное воздействие на стали в реакторе, - рассказывает специалист. - Процесс должен идти непрерывно от нескольких месяцев до года и более при постоянной температуре. Если печь перегреется или отключится, эксперимент пойдет насмарку. Несмотря на режим самоизоляции, некоторые сотрудники нашего подразделения добровольно вызвались поочередно ходить на работу".

В смене по два человека: по правилам безопасности одному оставаться нельзя. На КПП каждому обязательно измеряют температуру. "Контракты нужно выполнять, результаты нужно получать - больше думаем об этом, чем о пандемии", - говорит Александр Голубничий.

Когда объявили режим нерабочих дней, научный сотрудник ВНИИНМ Мансур Насибуллин был в командировке в Глазове. "На Чепецком механическом заводе делают сверхпроводящий провод для модернизации Большого адронного коллайдера. Срок выполнения контракта с ЦЕРН жесткий, мы не можем останавливать производство ни на день. ВНИИНМ - разработчик этой продукции, и представители института должны постоянно контролировать производство и качество полуфабрикатов", - объясняет ученый. Мансур Насибуллин отмечает, что на заводе соблюдаются все меры безопасности, поэтому тревоги среди сотрудников нет: "Нормальная рабочая обстановка, все спокойно выполняют свои обязанности. Никакого напряжения я не чувствую".

В институтах "Росатома" появились разработки для борьбы с COVID-19. Группа ученых из ТРИНИТИ под руководством кандидата физико-математических наук Александра Басиева в апреле представила опытный образец мобильного комплекса для дезинфекции медицинских изделий и помещений концентрированным озоном.

Специалисты РФЯЦ-ВНИИЭФ и саровского филиала НИЯУ "МИФИ" еще несколько лет назад создали аппарат для терапии оксидом азота "Тианокс", пандемия дала толчок коммерциализации разработки: она оказалась полезна и при лечении пневмонии, вызываемой COVID-19. Эффективность проверяют в НИИ скорой помощи имени Склифосовского, в Приволжском окружном медицинском центре ФМБА и НМИЦ имени Алмазова. Разработчики получили заказ от "Росатома" на изготовление 50 приборов к концу июня этого года.

Термояд на удаленке

Виталий Красильников начинал карьеру в ТРИНИТИ, а последние шесть лет работает во Франции, в Международной организации ИТЭР. Отвечает за создание нейтронных диагностик для строящегося экспериментального термоядерного реактора. "Работа ИТЭР основана на реакции дейтерия и трития, в результате которой образуются гелий и нейтрон и выделяется энергия. Считая количество нейтронов, которые вылетают из плазмы, мы можем оценить мощность термоядерного реактора, - поясняет Виталий Красильников. - Моя задача - измерение потоков нейтронов и их энергии разными способами".

Франция в середине марта ввела жесткие ограничительные меры, чтобы остановить распространение коронавируса. "На улицу - по пропуску, - рассказывает Виталий Красильников. - Ходить можно на работу, если есть справка, что ты не можешь работать удаленно, и в продуктовый магазин, аптеку. Можно заниматься спортом в радиусе километра от дома и не более часа". Виталий Красильников на удаленке: МО ИТЭР с 16 марта отправила научный персонал и менеджмент по домам. "Все были к этому готовы: в международной организации привыкаешь к ежедневным онлайн-переговорам с партнерами из Европы, Индии, Китая, Кореи, России, США и Японии. Мы просто взяли лэптопы и продолжили работу дома", - говорит Виталий Красильников.

Несмотря на карантин, строительство в "Кадараше" продолжается. В апреле закончили возведение основной части реакторного здания. Действуют дополнительные правила безопасности: социальная дистанция полтора метра, маски и экраны для лица, обработка рук и т. д. "Людей на стройплощадке значительно меньше, чем обычно, но работа идет, - рассказывает наш собеседник. - Как и поставка оборудования. В апреле привезли две огромные магнитные катушки тороидального поля: одну из Италии, другую из Японии. Из России прибыли несколько трейлеров с электротехническим оборудованием. Доставка в условиях закрытых границ - непростая логистическая задача, но пока с этим справляются".

Время теоретической физики

Выпускник МИФИ Борис Балакин уже 13 лет живет в Норвегии, он профессор Университета прикладных наук в Бергене. Звонок корреспондента "СР" в середине апреля застал Бориса Балакина на работе. "В Норвегии низкая плотность населения, в среднем около 15 человек на квадратный километр, поэтому ограничений на выход из дома нет, - рассказывает ученый. - В университетах занятия для студентов временно прекратились, сотрудникам рекомендовали работать дома. Но тем, кому нужно приходить, как мне, например, доступ закрывать не стали".

Область научных интересов Бориса Балакина - многофазные потоки. В норвежском университете он участвует в большом проекте по наножидкости. "Это такой вид многофазной системы, где наночастицы диспергированы в жидкой фазе, - поясняет профессор. - Мы изучаем возможность использовать наножидкости в возобновляемой энергетике. У нас с МИФИ есть несколько общих работ по солнечной и геотермальной энергетике. Недавно начали новый проект, по солнечному опреснению, с китайцами".

Почти все эксперименты в университете на время пандемии пришлось остановить, кроме одного долгосрочного - его-то и контролирует Борис Балакин с коллегами. Зато, говорит, появилось больше времени на обобщение и анализ результатов: "Пишем статьи, отчеты, занимаемся моделированием. Занятиям теоретической физикой пандемия не мешает".

Наука и вязание

После выпуска из МИФИ Екатерина Мэйнор уехала учиться в аспирантуру в США, в Техасский университет A&M. Готовит диссертацию и работает научным сотрудником на факультете материаловедения, основная тема исследований - ядерное топливо и реакторные материалы.

С началом пандемии студентов и большинство сотрудников перевели на удаленку. "Многие аудитории в университете оборудованы видеосвязью, и даже до введения ограничений было не обязательно ходить на лекции: можно было смотреть их из дома, - рассказывает Мэйнор. - Сейчас нагрузка на сеть выросла, так что онлайн-обучение организовать сложнее, но лекцию можно посмотреть в записи и пройти тест".

Экспериментальную работу пришлось прервать. "В лабораториях ничего нельзя делать, работа сводится в основном к совещаниям по интернету, - говорит Екатерина Мэйнор. - Кто успел до введения ограничений сделать опыты, те занимаются аналитикой. А моя группа как раз должна была провести испытания облученных материалов, но мы не успели, и, к сожалению, процесс стоит. Руководство обещает пустить нас в лабораторию 1 июня. Зато наконец появилась возможность полностью отдаться диссертации".

На карантине на отдых времени у нашей героини совсем не осталось: надо помогать детям с домашним заданием. "Один ребенок во втором классе, другой в третьем. Каждый день после обеда и до семи вечера занимаемся, - рассказывает Екатерина Мэйнор. - И если математику могу объяснить запросто, то вот музыка тяжело дается. Чтобы сохранять спокойствие, научилась вязать. На уроках в паузах вяжу свитер".

Коллайдер закрыт надолго

Еще один выпускник МИФИ Димитрий Краснопевцев студентом регулярно ездил в ЦЕРН - участвовал в экспериментах на Большом адронном коллайдере. Окончил аспирантуру и теперь постдок Китайского университета науки и технологий, но там проводит лишь 20 процентов рабочего времени. Димитрий Краснопевцев входит в комитет молодых ученых эксперимента ATLAS и ведет исследования в ЦЕРН. Пандемия настигла нашего героя в России: прилетел в отпуск и застрял. "Работодатель относится с пониманием, - говорит Димитрий Краснопевцев. - Тем более что работа не стоит на месте. Я занимаюсь в основном физическим анализом данных и, если есть компьютер и соединение с интернетом, могу исполнять свои обязанности где угодно. Сейчас исследую редкие каналы распада бозона Хиггса. Эта знаменитая частица была открыта в 2012 году, изучение ее свойств - одна из самых интересных задач в физике элементарных частиц".

ЦЕРН оперативно отреагировал на пандемию и отправил большинство сотрудников по домам.

Димитрий Краснопевцев рассказывает, что ЦЕРН оперативно отреагировал на ситуацию с распространением коронавируса и ограничил вход на территорию даже раньше, чем в Швейцарии и Франции ввели режим самоизоляции. Большинство ученых, работающих в центре, не являются де-юре его сотрудниками: они представляют институты разных стран. Многих до закрытия границ отозвали. Те, кто остался, работают дома, кроме персонала, обслуживающего системы детекторов и коллайдера. "Если верить неофициальным данным, возвращение ученых в ближайшие месяцы не планируется, - говорит Димитрий Краснопевцев. - Центр откроет двери лишь тогда, когда ситуация станет стабильной. Самый оптимистичный прогноз - начало осени".

Большой адронный коллайдер, сердце ЦЕРН, остановлен на модернизацию. "Руководство центра обещает, что задействованные в этих работах начнут возвращаться раньше всех, - говорит Димитрий. - Но уже понятно, что дата запуска LHC после модернизации сдвинется".

Материалы подготовила Галина МЯЛКОВСКАЯ