ЛЯР-65

Ю.Ц.Оганесян: "Этот климат надо беречь!"

Наверное, это правильно, что общеинститутский семинар, посвященный 65-летию Лаборатории ядерных реакций, состоялся не по месту рождения и роста юбиляра, а в конференц-зале Лаборатории теоретической физики. Просто все желающие поздравить виновников торжества в их родном конференц-зале не уместились бы. Да и в большой аудитории ЛТФ мест едва хватило. Что и отметил директор ОИЯИ Г.В.Трубников в своем приветствии, обращенном к участникам семинара. Он зачитал приказ о создании Лаборатории ядерных реакций от 20 мая 1957 года за подписью первого директора Института Дмитрия Блохинцева и привел наиболее яркие вехи, сопровождавшие звездный путь ЛЯР. А открыл собрание вице-директор ОИЯИ С.Н.Дмитриев, пришедший на работу в ЛЯР молодым кандидатом наук в 1980 году.

Не раз мы слышали с городских трибун дифирамбы в адрес лаборатории-юбиляра, благодаря которому Дубна заняла свое почетное место в таблице Менделеева. И в выступлении главы городского округа Дубна С.В.Куликова и зачитанном им поздравлении от имени губернатора Московской области А.Ю.Воробьева прозвучали теплые слова, еще раз подчеркнувшие высокий научный потенциал коллектива лаборатории.

К коллегам обратились вице-директор ОИЯИ, и.о. директора ЛФВЭ В.Д.Кекелидзе и директор ЛЯП В.А.Бедняков. "То, что вы делаете, не оставляет никого равнодушным!", - сказал Владимир Кекелидзе. Вадим Бедняков в свою очередь подчеркнул "семейные отношения" Лаборатории ядерных реакций с Лабораторией ядерных проблем, которая стала своего рода "родительской" лабораторией для ЛЯР.

От имени РАН и Российского общества химиков выступил Ю.А.Золотов, в своей поздравительной речи он процитировал слова Михаила Ломоносова о неразрывной связи химии и физики, которая так ярко воплощается в ЛЯР. К поздравлениям коллеги присоединился директор Института физической химии и электрохимии РАН А.К.Буряк.

Главную тему юбилейного семинара: "Границы и структура атомных ядер", - озвучил в своем докладе научный руководитель лаборатории Ю.Ц.Оганесян. Его монолог, основанный на ключевых этапах эпопеи синтеза сверхтяжелых элементов, воспоминаниях о коллегах и активных ее участниках, вызвал, мне кажется, отклик у каждого из присутствовавших в аудитории. В том числе и у автора этих строк.

Каждая встреча с Юрием Цолаковичем, и это неважно, заканчивалась ли она газетным интервью, или страничками дневника для научно-популярного сборника, или просто коротким обсуждением событий текущего дня, оставляла ощущение долго не проходящей значимости. И даже его интервью 10-30-летней давности не кажутся сегодня анахронизмом. Первый публикуемый здесь фрагмент был датирован 1998 годом, когда в Институте активно обсуждались вопросы реформирования. Второй - 11 лет спустя...

- Мне всегда казалось, что самая большая беда для науки - это серость, безразличие. В творческой работе нет ничего страшнее. И, кстати, далеко не все здесь определяется финансами. Мы знаем много примеров в нашей истории, когда в самое трудное время страна переживала гигантские взлеты человеческого духа в науке, культуре, рождение новых идей, новых течений, которые на многие годы вперед определяли ее ведущую роль в мире. Меня всегда несколько удручает, что наше сегодняшнее отставание по ряду позиций связывают напрямую с финансами. Конечно, я не идеалист, но уверен, что для того, чтобы существенно продвинуться вперед, нужно еще и что-то другое. Просто нужно быть в курсе всего, что делается в мире, оценить свои возможности, свою востребованность, признать свои ошибки. И потом определить программу действий на ближайшее время, обсудить ее с сотрудниками, объяснить всем, что если из этого ничего не получится, мы постепенно скатимся ко вторым, третьим, четвертым ролям... И, вообще-то говоря, станем никому не интересны...

Но, конечно, из широкого спектра интересных задач, которые находятся на переднем крае науки, надо выбрать такую, которая может стать главной для многих людей... А для тебя лично является целью жизни. И здесь легко понять, что в этом случае никто на второстепенную задачу не согласится. Тогда и путь к цели, к которой подступали и от которой отступали уже многие, будет особенно трудным, но интересным. Для руководителя это очень большая ответственность - с поводыря всегда самый строгий спрос. Именно он должен оценить все эти трудности и, может быть, даже наступить на горло собственной песне, прежде чем убедить коллектив.

В какой-то момент надо сжать кулак и бросить все для выполнения намеченного сценария. Только так можно познать собственные сильные и слабые стороны. Когда разожмешь кулак, то по пальцам можно пересчитать: здесь мы проиграли, здесь недотянули, это было хорошо, а это прекрасно... Много параметров не надо - пяти пальцев достаточно, чтобы понять, что делать дальше. А заодно и посмотреть на коллектив - кто был при деле, кто не у дел, подумать, как жить дальше, сокращаться или еще больше концентрироваться.

И еще очень важен климат, который складывается годами, десятилетиями, веками. Вспомним Геттинген, Копенгаген, Санкт-Петербург, вспомним семинары Капицы, Ландау. Дубна, конечно, помоложе, но к ее чести надо сказать, что люди сюда тянутся. И многие говорят: это, наверное, последний островок науки в России. Честно говоря, я думаю, что уж не самый последний, но, тем не менее, приятно это слышать от многих коллег. Этот климат надо беречь, сохранять, и почему бы именно это не объявить одной из целей реформ, если уж нам их так хочется?

***

- Когда идет такой длинный эксперимент, и день, и ночь, то все должно работать как часы. Лучше, чтобы люди тоже работали как часы. Они должны войти в этот режим и чувствовать себя достаточно комфортно. Там работают две команды - одна на ускорителе, со всеми соответствующими службами, и физики, на сепараторе. Когда идет такая работа, они, конечно, должны понимать друг друга с полуслова, подменять друг друга по мере необходимости. Они очень нервничают. Когда появляются новые люди, надо что-то объяснять... Но нет времени для этого. Это все понимают. Я всегда им говорю: если вы чувствуете какой-то дискомфорт, лучше остановитесь. Если вы работаете сто дней, то день-два ничего не меняют. А за два дня человек может отдохнуть, подумать, придти в себя... Пока не потребовалось.

Евгений МОЛЧАНОВ