Сотрудничество: взгляд через годы

На вопросы еженедельника "Дубна" отвечают
ученые из стран-участниц ОИЯИ

1. Каким было ваше первое знакомство с ОИЯИ? Какую роль сыграла Дубна в вашей научной биографии? 2. Кто из "отцов-основателей" Института, чьи имена носят улицы Дубны, особенно значим для вас? 3. С кем из дубненских ученых вы поддерживаете наиболее тесные контакты? Приведите самые яркие, на ваш взгляд, примеры сотрудничества научных центров, физиков вашей страны с ОИЯИ. 4. В чем, на ваш взгляд, заключается особая атмосфера Дубны? 5. Какие надежды вы возлагаете на новую Семилетнюю программу развития ОИЯИ, которую предстоит принять в год 60-летия Института? 6. С какими пожеланиями вы хотели бы обратиться в адрес коллектива Института, своих соотечественников, работающих в Дубне, какими словами хотите напутствовать молодежь?

Профессор Павел Балгавы, биофизик, Университет имени Коменского, Братислава, Словакия.

1. Я приехал учиться на физфак МГУ в 1963 году, в общежитии меня подселили к Володе Гаристову из Дубны. Он меня познакомил с Олегом Логуновым, отец которого работал тогда в ОИЯИ теоретиком. Я к Олегу приехал в Дубну впервые в июне 1964 года вместе с моей подругой, студенткой филфака МГУ и ее сестрой - купаться и загорать на пляже. У Олега и сестры моей подруги возникла любовь с первого взгляда - мы скоро отпраздновали свадьбу в ресторане "София" в Москве. А у меня с тех пор сохранилась любовь к Дубне.

После возвращения в Чехословакию я сначала занимался радиационной биофизикой, а позже молекулярной биофизикой ДНК и биомембран, применяя разные физические методы (ЯМР, ЭПР, рентгеновскую дифракцию и т.д.). Тогда меня тянуло в академгородок Пущино. Мой земляк и коллега по физфаку Мирек Врана работал в ЛНФ имени И.М.Франка ОИЯИ, и когда мы встретились, рассказал о разных исследованиях, которые там проводились. После выхода из печати краткого сообщения ОИЯИ №1-84 А.М.Балагурова и В.И.Горделия "О методе исследования структуры модельных мембран на нейтронном дифрактометре" я понял, что физики в Дубне овладели мощным и очень полезным для нас методом. Я сразу приехал, земляки Врана и Плештил меня повели к Ю.М.Останевичу и, после обстоятельного разговора с ним, к Толику Балагурову. Обрадовало, что Толик - мой однокурсник по физфаку, с его супругой мы даже учились в одной группе. С тех пор я стал часто приезжать на эксперименты, сначала один, а позже - с сотрудниками и аспирантами. И коллеги из ОИЯИ стали бывать в Братиславе. Наши работы по рассеянию и дифракции нейтронов на модельных мембранах принадлежат к моим самым цитируемым.

2. Ограничиваясь узкой областью - из-за уникальной идеи импульсного реактора на быстрых нейтронах и ее воплощения - назову имена Д.И.Блохинцева и И.М.Франка. Я бы добавил к ним еще и конструктора Н.А.Доллежаля, хотя улицы с его именем, кажется, в Дубне до сих пор нет. И, конечно, Ю.М.Останевича.

3. По конкретным экспериментам сотрудничаю с группами дифракции и малоуглового рассеяния нейтронов, первое место в этом партнерстве занимает Валентин Горделий, а после его перехода в Юлих и в МИФИ - Саша Куклин, Саша Бескровный, Сергей Ярадайкин, Михаил Киселев, Ахмед Исламов, Таня Муругова, Виктор Петренко, Саша Иваньков и многие другие.

Я работал несколько лет в ПКК ОИЯИ по физике конденсированных сред. Мне довелось детально наблюдать огромную работу по реконструкции реактора и отдельных установок в ЛНФ. Отсюда у меня близкие контакты с Сашей Белушкиным, который руководил этой сложной работой. Так же пристально, будучи членом ПКК, следил и за становлением и развитием Лаборатории радиационной биологии под умелым руководством Е.А.Красавина.

Больше 15 лет я не был Дубне, но когда здесь опять появился, сразу же возобновились контакты с бывшими коллегами физфаковских времен - Анатолием Балагуровым, Алексеем Сисакяном, Михаилом Иткисом. Мы остались так же близки, хотя занимались разной физикой.

4. Словакия страна небольшая, меньше 5,5 миллиона жителей. И нет такой научной специальности, в которой было бы надкритическое количество людей, необходимое для спонтанного развития. Во всех областях научных исследований мы нуждаемся в обмене с внешним миром; если бы мы остались изолированными, то последствием была бы быстрая дегенерация критической научной мысли и образования. До 1990 года Дубна играла для нас исключительную роль такого источника и катализатора во многих областях физики.

Мне пришлось ставить эксперименты в ILL в Гренобле и на синхротроне в DESY в Гамбурге и в других местах. Там с технической стороны и сервиса для внешних пользователей почти все налажено лучше: приезжаешь на 2-3 дня, проводишь измерения и уезжаешь - как на фабрике. В Дубне сохранилась отличная система обмена специалистами. После 2-3 месяцев или пары лет работы здесь становишься членом группы, обрастаешь не только научными, но и дружескими связями. Последние для науки особенно важны, в этом убедился на собственном опыте.

5. Я не на программу а на людей возлагаю надежды. Людей, которые бы поняли, в чем последние 60 лет были трагическими и в чем превосходными, и какие тому были причины.

6. Берегите здоровье, критическую мысль и доблесть.
 

Профессор Анна Зузанна Дубничкова, Университет имени Коменского, Братислава, Словакия.

1. После учебы на факультете естественных наук Университета имени Коменского по специальности "теоретическая физика" я пять лет работала в Лаборатории теоретической физики ОИЯИ, где защитила кандидатскую диссертацию. Эта работа инициировала меня глубже изучать физику элементарных частиц. После окончания аспирантуры часто возвращалась в ЛТФ, в основном это были трехмесячные визиты. Результатом моих научных исследований в области физики частиц была защита в ЛТФ диссертации на соискание научной степени доктора физико-математических наук. И сейчас можно сказать, какую важную роль в моей научной биографии, в моей жизни сыграли не только участие в исследованиях, проводимых в ЛТФ ОИЯИ, но и дружеские отношения со многими дубненскими учеными¹.

2. Это трудный вопрос, потому что многих из них уже нет среди нас. Назову два имени, дорогих для меня. Это Дмитрий Иванович Блохинцев и Бруно Понтекорво. В числе тех ученых, с которыми я непосредственно работала и которые оказали большое влияние на мою научную судьбу, всячески меня поддерживали, были Дмитрий Васильевич Ширков и Серго Борисович Герасимов.3. Это также не тривиальный вопрос, потому что словацкие научно-исследовательские институты поддерживают интенсивное сотрудничество с лабораториями ОИЯИ. Например, в трех лабораториях Института, а именно ЛТФ, ЛНФ и ЛРБ, словацкие ученые занимают посты заместителей директоров. А мне как женщине было очень приятно и почетно избрание в члены Ученого совета ОИЯИ.

4. После пребывания в Дубне я посещала много научно-исследовательских институтов. 14 лет тесно связана с ЦЕРН. Я бы сказала, что почти везде между коллегами складываются формальные отношения. Этого не скажешь об ОИЯИ. Здесь очень душевная обстановка, и когда я возвращаюсь в Дубну, то чувствую, что я дома...

5. Большие... Если проект NICA успешно завершится, ОИЯИ снова будет сильным конкурентоспособным международным научным центром.

_______
¹⁾ В конце 1997 года, после защиты докторской, Анна Зузанна дала интервью нашей газете. Она завершила его такими словами: "Вы знаете, Дубна была всегда ко мне добра. Когда откуда-то возвращалась, меня охватывало теплое чувство - еду домой. В лаборатории коллеги, друзья стремились во всем помогать, но в профессии спуску не давали, особенно на семинарах, и это очень помогало в работе. Кроме того, я не чувствовала политической конъюнктуры, какие бы ветры перемен ни дули - климат в Дубне был мягкий и ровный. Это уникально. И я хочу, чтобы так было всегда, чтобы сохранились условия для тех, кто занимается наукой, чтобы к таким людям в вашей стране было уважительное отношение, чтобы им больше платили... Всем хочу пожелать здоровья, исполнения желаний, а женам ученых - терпения и понимания, но главное - любви".