Современные мемуары

Евгений Шабалин

"Вы чересчур эмоционально управляете реактором,
Евгений Павлович!"

Воспоминания инженера-физика

(Продолжение. Начало в № 38, 39, 41)

В гармонии с реактором

Я тобою привык гордиться
И всегда повторяю слова:
Самый импульсный, самый быстрый
Наш реактор, наш ИБР-2!

Едва ли я считал бы свою жизнь полноценной, если бы все ее мгновения заполняли только ИБРы, подвижные отражатели и холодные замедлители. Техника - это, фигурально выражаясь, квартира с мойдодыром, унитазом и мебелью, но без картин, фотографий и цветов. Жить в ней можно, но скучновато и нечем развлечь желанных гостей. Название первой книги моих литературных опытов (издание Кимрской типографии, 2007 год), вынесенное в название этой главы, кратко характеризует убранство "квартиры", в которой проходила моя жизнь. В стихах, написанных в походах и о походах, в пьесах и песнях для любительских спектаклей, в посвящениях друзьям, коллегам, родным и любимым, часто звучит тема реактора. Я подсчитал: 44 процента текста связано конкретно с ИБРом и людьми, живущими в Дубне и работающими в ОИЯИ. Чем не гармония?

Мое влечение к киноискусству, о котором упоминалось в первой главе воспоминаний, возможно, обусловлено генетически: моя двоюродная сестра Людмила Васильевна Шабалина была профессиональной актрисой на Ленфильме ("Учитель", "Антоша Рыбкин", "Во имя жизни" и другие фильмы), а ее отец Василий Семенович Шабалин - известный ленинградский художник (репрессирован в 1937-м и расстрелян в 1939-м). После моего несостоявшегося кинодебюта в Москве я вместе с Робертом Малышевым и Игорем Скрылем примкнул к оставшемуся в одиночестве на любительской студии "Дубфильм" Георгию Столетову (другие зачинатели во главе с Алексеем Тяпкиным предпочли более экстремальные отвлечения от физики). Старожилы помнят тогдашний кинотеатр, размещавшийся в современном здании почтамта на улице Молодежная. Там иногда крутили документальные киножурналы, снятые нами на профессиональную 35-миллиметровую пленку.

На съемочной площадке с Георгием Столетовым (1965 год).

Ошибается тот, кто считает М.Ромма (постановщика знаменитого фильма "Девять дней одного года") первым режиссером, кому приглянулась Черная речка: физики опередили своего летописца.

...60-е годы, окраина институтской части города, улица Интернациональная. В первый год работы я жил там в последнем коттедже, в комнате с балконом и видом на лес. Это было общежитие, почти пустое. По выходным приезжала из столицы Лариса, любимая жена. Паспорта было недостаточно - пропуском служила четушка водочки для смотрительницы общежития, одинокой престарелой женщины, внешне строгой, по сути - одинокой и несчастной. Однажды случайные прохожие стали свидетелями странной картины: на тротуаре перед коттеджем в огромной луже стоит, сидит и лежит человек с кинокамерой. Это - я. По луже, не жалея новых ботинок, ходит представительный красивый мужчина - Виталий Михайлюк, а в спокойной воде отражаются стройные девичьи ножки. Камера нацелена только на ноги и на бумажный кораблик, одиноко плавающий в луже по воле ветра. Это рабочий момент съемки киноэтюда под условным названием "Лужа", предполагаемый шедевр авторского короткометражного кино.

Но апогеем дерзости любителей кино стала идея снять художественный фильм по повести Игоря Голосовского "Хочу верить". В роли оператора я оказался удачливее, чем в роли загружающего твэлы: тяжелую кинокамеру "Конвас" ни разу не уронил, даже снимая ею из багажника движущегося "Москвича", за рулем которого был Жора Столетов. Но съемки фильма прервали: на "Мосфильме" отменили свое первоначальное согласие на озвучивание, а в то время эта процедура могла быть сделана только на профессиональном оборудовании.

А что же "Лужа"? Лужа, она и есть лужа. В нее легко можно только сесть. Но в профессиональное кино я все-таки попал, написав сценарий короткометражного документального фильма о своем любимом ИБР-2 совместно с профессиональным режиссером Леонидом Махначем. И получил гонорар, достаточный для умеренной выпивки с коллегами по реактору.

А эстафету кинолюбителей перехватила новая группа во главе с Володей Ковалевым. Наибольших успехов добились кинолюбители "третьего поколения": Олег Орелович, Игорь Бельведерский и другие.

"Маврикиевна" (Евгений Шабалин) поздравляет Нобелевского лауреата Илью Франка с юбилеем (1978 год).

Незабываемый след оставили в нашем городе самодеятельные театральные коллективы физиков-лириков ОИЯИ, выступавшие на большой сцене ДК "Мир": ДУСТ (руководитель Лев Николаевич Беляев, ЛВЭ), КЛОП (режиссер-постановщик Лев Константинович Кулькин, ЛНФ) и "Фонограф" (Антон Григорьевич Володько, ЛЯП). ДУСТ появился раньше КЛОПа (не странно ли?), рождение КЛОПа совпало с 50-летием Великой Октябрьской революции, а "Фонограф" возник как вызов застою брежневской эпохи. Эпохальным, не иначе, событием было дерзкое выступление "Леонида Брежнева" в исполнении Сергея Грачева, сына знаменитого в Дубне человека Олега Захаровича Грачева, директора Дома ученых в 60-70-е, виднейшего в СССР коллекционера бабочек (в буквальном, а не переносном смысле), полковника КГБ (по слухам). В прологе пьесы В.Люкова "Боярыня Морозова" на авансцене стояла пустая официозная трибуна советского времени, с графином, стаканом и гербом. А из-за закрытого занавеса шокированные зрители слышали брежневское сюсюканье "Доогие товаищи! Дъузья!" и т.д. В 1986-м перестройка еще не объявлена, Леонид Ильич в гробу, но будто и не умирал, а тут... В общем, часть зрителей, от неприятностей подальше, покинула зал. У более смелой части этот эпатаж и сама пьеса, острая и талантливая, как "Горе от ума", имели грандиозный успех. Я влился в коллектив "Фонографа", почувствовав духовное родство с ребятами из ЛЯП после просмотра их спектаклей о "страданиях молодого Вектора". Из сотрудников ЛНФ в "Фонографе" участвовали также Сергей Зинкевич, Михаил Брусин, Юрий Полубояринов и первый "антигерой" КЛОПа Анатолий Лошкарев. С этим коллективом были поставлены две мои "маленькие комедии": "Рассвет над Тотьмой" и "Тайна мужского монастыря". Тема последней актуальна для ОИЯИ и в наши дни.

Непременный номер в спектаклях КЛОПа - "хор мальчиков". В центре - Вадим Денисов.

Почти во всех спектаклях Льва Кулькина (а их было 8 1/2 - один из них, "Балаган", поставлен камерно) обыгрывались события вокруг импульсных реакторов ЛНФ. Лучшими считаются "Сатанатом" (1970), "Химерон" (1984) и "Наворот" (1994). Последний, "Полтинник", состоялся в день 50-летия ОИЯИ:

Когда мы все объединились
В один прекрасный институт,
То наши флаги гордо взвились, -
Науке дружеский салют!
Открытий час и миг удачи
Нас не покинут никогда.
Нас 18 - а это значит,
Что вместе мы на долгие года.
Нам много времени не надо,
Лишь озарения момент,
Узнать секреты мирозданья
И сделать новый элемент.

Впечатления зрителей от спектаклей КЛОПа, мне кажется, удачно передают заключительные строки стихотворения, посвященного режиссеру-постановщику Льву Кулькину:

...Он ждет прекрасного момента,
Минуты жаждет роковой,
Когда под гром аплодисментов
Уйдет со сцены, чуть живой.
Уйдет измученный, но гордый,
Храня в душе улыбки зала
И сердце рвущие аккорды
Волшебной музыки финала.

Не могу закончить рассказ о внерабочих увлечениях, не упомянув о таком одиозном занятии, как поиск внеземных цивилизаций (!) И этим я тоже занимался со своими коллегами. Оправданием такой глупости и дерзости может быть только то, что в методике поиска использовали особенности уникальных установок ЛНФ - импульсных быстрых реакторов... Как бы продолжение нашей основной деятельности...

2010 год. Близился благополучный финал большой многолетней работы ЛНФ по созданию холодных замедлителей нейтронов для ИБР-2 (об этом есть ряд публикаций в газете), и тогда, для заполнения "творческого вакуума", в возрасте 73 года я начал писать научно-фантастические романы с главным героем - нетривиальным физиком и человеком Тенгизом Гелиани. Может быть, это рекорд Гинесса по возрасту начала литературной работы? Забавно, что в первом романе, "Наукоград: авария" используется фантастическая идея ядерного нанореактора, опубликованная в серьезном журнале Валерием Анатольевичем Артемьевым, бывшим директором того самого института, куда меня не приняли в 1959 году. "Ничто на земле не проходит бесследно..."

А в 2014 году "подсел" на рассказы об ученых. Некоторые написаны совместно с Александром Расторгуевым, физиком и математиком, научным сотрудником Музея истории науки и техники ОИЯИ, коллегой и критиком по творчеству. Читайте наши произведения на сайте samlib.ru.

(Окончание следует.)