Их имена - в истории науки

Уроки академика Балдина

26 февраля 2016 года исполняется 90 лет со дня рождения Александра Михайловича Балдина. К этой дате готовится сборник воспоминаний. Почему написанные для этого издания заметки попали в новогодний номер еженедельника "Дубна", - рассказывает их автор, преподаватель и журналист.

С АМБ - Александром Михайловичем Балдиным мне пришлось познакомиться в конце семидесятых благодаря его сыну Антону. Тому не хватавало школьной программы по физике и математике, а он, надо полагать, надумал идти по стопам отца, и оба решили обратиться ко мне за дополнительной учебной нагрузкой. Так что наша первая встреча проходила втроем, и, как оказалось, имела "долгоиграющие" последствия.

Тогда я всего несколько лет после института преподавал в школе, да и не столь долго обитал в Дубне и, честно говоря, был в некотором, хотя и лестном для себя, недоумении от такой просьбы. С чего это выбор АМБ, известного, как я уже знал, ученого, члена-корреспондента академии наук, директора крупной лаборатории, пал на меня? При первом же контакте все прояснилось - имея какие-то "наводки", Александр Михайлович вознамерился, в отличие от многих родителей, самолично удостовериться, подойдем ли мы с Антоном друг другу. Меня обезоружили его простота в общении, полное отсутствие раздражающей в изрядной части ученых начальников важности, откровенность, с которой он поделился своим видением проблем сына. Почему так ясно помнится все сказанное, будто происходило вчера? Привычка смотреть в корень, выделять главное, четко формулировать то, в чем еще раз предстоит разобраться, создавали насыщенную атмосферу душевного подъема и внутренней мобилизации. Это и было тем, что можно назвать уроками АМБ - незапланированными, но, выходит, необходимыми, задавшими тон нашего дальнейшего общения.

Плотность того разговора оказалась настолько концентрированной, что возможные сомнения, ну, не то чтобы совсем отпали, но стали, как говорится, ничтожными. Постановка задачи определилась, а ближайшее, да и отдаленное будущее подтвердило точность заключенных тогда договоренностей.

Дело не только в том, что мне удалось помочь Антону в решении "оперативных" учебных проблем. Наши контакты быстро вышли за рамки отношений "учитель-ученик", перестали быть односторонними, я получал, думаю, не меньше от, скажем так, необычной постановки задаваемых им вопросов, побуждающих взглянуть на вроде бы стандартную ситуацию с иной, чем принято, точки зрения. Эта, в лучшем смысле слова, провокативность, неуспокоенность, напор, энергетика, целеустремленность, скорее всего, наследовались от отца. Поэтому, говоря сейчас о тех давних наших "экзерсисах", я, в том числе, упоминаю и о педагогических уроках, которые продолжал получать через своего подопечного от Александра Михайловича.

С Антоном в дальнейшем меня связала своеобычная дружба - общаясь с ним, я словно получаю весточку и от АМБ. Эта трансляция из прошлого порой оказывается как нельзя кстати, память без натуги выуживает из густо наполненных наших встреч необходимые фрагменты, позволяя услышать ответ на беспокоящие сегодня вопросы.

Возможность такого - через время - обращения к надежному советчику дорогого стоит. Но и тогда наши разговоры воплощались в весьма конкретные результаты. Из многих эпизодов, о которых можно было бы рассказать, выберу один, очень много для меня значащий.

Как-то на конференции для старшеклассников, проводимой в те славные времена физматшколой ОИЯИ, мне со своими учениками довелось быть на лекции Александра Михайловича. Среди выступлений ученых, знакомящих ребят с достижениями науки - прекрасная традиция! - все же ни одно не показалось мне столько же ясным и доступным. Во всяком случае, чуть позже я обнаружил в своих конспектах практически готовую статью о последних открытиях в физике ядра и элементарных частиц.

Испросив у АМБ разрешение на публикацию в центральной прессе, я должен был вместе с ним, что называется, довести материал до кондиции. А это стало еще несколькими, очень пригодившимися в дальнейшем, уроками теперь уже по популяризации науки и по взаимодействию с учеными в процессе подготовки к печати их выступлений.

И вот с тем, что получилось и устроило нас обоих с АМБ, я отправился первым делом в "Знание - сила". Почему-то там прежние попытки хоть что-нибудь опубликовать не приводили меня к успеху, в то время как в других изданиях это без особых проблем удавалось. А в этот раз сработало!

Нет, статья в итоге не попала на страницы "З-С", но лишь потому, что на эту тему там недавно уже прошли публикации. Во всем же остальном, что отвечало критериям журнала, она вполне подходила. Через некоторое время ее приняли в "Юном технике", не внеся ни одной поправки, и наш с АМБ труд не пропал даром. Но главное - был получен "пропуск" в ту редакцию, куда я безуспешно стремился попасть, а именно заказ на новые материалы, отправка в творческие командировки, знакомство с новой работой и новыми людьми. А под Новый 1981 год (как раз в эти дни отмечаю юбилей) пришло официальное приглашение в штат редакции, с которой судьба связала меня на всю оставшуюся, по крайней мере, до нынешнего времени, жизнь. Как же не быть благодарным Александру Михайловичу за такое непреднамеренное благословение!

Вот, может быть, самое для меня важное, что извлекается из общения с ним - будто нечаянное, не задуманное, но отнюдь не случайное, порой въявь ощутимое воздействие его личности, поле влияния, в котором формируются и выстраиваются собственные "домены".

...Бывает, на вечерних улицах раньше времени, когда еще не опустились сумерки, зажигаются фонари, тут же затемняя округу, - их свет сразу притягивает взор. И хотя я не могу пожаловаться на нехватку общения с замечательными яркими людьми и интереснейшими собеседниками, встречи с Александром Михайловичем память словно выстраивает в цепочку огней, выделяя среди прочих уходящую в даль дорогу. Благодарная память беспрепятственно переходит от одной светлой встречи к другой. Сколько их было? Казалось бы, не так уж много, а конца этой веренице пока не видно.

Александр ЛЕОНОВИЧ, член редколлегии журнала "Знание - сила"