Предновогодние истории

От эксперимента - к серии, или
Как Михаил Лукичёв книги про академиков создает

В моем рабочем книжном шкафу почетное место занимают книги-альбомы, изданные в рыбинском издательстве "RМP", посвященные выдающимся дубненским ученым В.Г.Кадышевскому, И.М.Франку, Д.В.Ширкову, М.Г.Мещерякову. Незадолго до новогодних праздников во время приезда директора этого издательства Михаила Александровича Лукичёва в Дубну для работы над очередной книгой и состоялась наша беседа в редакции.

- Как вы пришли к этим книгам? Или это они пришли к вам?

- Эта отдельная история моей жизни возникла совсем неожиданно. Я никогда не задавался, какой-то определенной целью, что у меня будет серия книг. Но однажды в 2007 году меня попросили сделать книгу об Архипе Михайловиче Люльке. Академике, создателе двигателей для самолетов Су, Ил, очень известном руководителе московского КБ по авиационному двигателестроению. И мне дали возможность работать над этой книгой так, как я хочу. Мне не указывали, что такой-то материал я должен сюда поставить, какие-то фотографии здесь разместить... Мне просто сказали, что должна быть хорошая книга. И я включил все свои возможности, опыт, знания...

- Об этом, пожалуйста, чуть подробнее...

- Я в свое время защищал кандидатскую диссертацию по психологии, и это был своего рода эксперимент: я решил создать психологический портрет человека. В этой книге каждая фотография должна была иметь особый смысл. Фоторяд был подобран таким образом, чтобы у читателя складывалось впечатление, что он смотрит фильм, а не просто перебирает набор текстов и фотографий. Это я уже только потом понял, а когда все это делал, еще не понимал. А когда в итоге все получилось, и мне стали звонить люди, с которыми я эту книгу делал, - отмечалось столетие Архипа Михайловича, и книги дарили, и эти люди листали книги, и у них были слезы на глазах.

После этого прошло полтора-два года, за это время вышла еще одна книга - о главном конструкторе авиационных двигателей Павле Васильевиче Соловьеве.

- Почему снова авиадвигатели?

- Потому что мое первое образование техническое - техник-механик авиационных двигателей. То есть я знаю, как устроен двигатель, что такое газовая турбина и как это все работает. Писать надо о том, что хорошо знаешь. Это образование я в Рыбинске получил, в авиационном городе. Потом поступил на факультет журналистики МГУ, и это было уже второе образование.

- А я, Миша, с вашими земляками учился на журфаке, пораньше, в 70-е. Отличные были ребята... Андрея Корелякова, к сожалению, уже нет с нами, Валеры Лебедева, Жени Трусова... Уже тогда я понял, насколько маленький Рыбинск богат талантами.

- Андрея я хорошо знал, начинал работать с ним в одной газете, "Верхневолжская правда", пришел в 1986 году и работал корреспондентом четыре года. В это время перешел с дневного отделения журфака на заочное. Считаю, очень удачно получилось: мое техническое образование сочеталось с гуманитарным, а потом еще психологическая практика определенная была, и все это вместе, скажем, соединилось в изданных книгах...

- То есть потом время эксперимента переросло в серийное производство? Это мне напоминает наш (и уже ваш) Объединенный институт в Дубне: сначала создавали очень серьезные машины для новых экспериментов, а теперь на Ученом совете констатируют: приходит пора собирать урожай.

- Согласен с вашей аналогией. Тем более что примерно к 2009-му я понял, что надо делать серию, это востребовано, вызывает интерес людей, к которым в первую очередь обращены эти издания... В этом еще какой смысл? Все эти книги сюжетные. Обязательно нужен сюжет, действие, его развитие. И ты сам должен получать удовольствие от того, что делаешь. Часто бывало так, что до того момента, когда начиналась работа над книгой, я ничего не знал о своих героях. Но на всю работу у меня было три-четыре месяца.

Казалось бы, странно. Некоторые авторы годами изучают биографию своего героя, и только потом садятся за книгу. А тут человек с нуля начинает и... Здесь срабатывает очень интересный эффект. Когда начинаешь узнавать человека, о каких-то событиях из его жизни, особенно интересных, неожиданных для тебя, ты хочешь показать это читателю. И те чувства, которые переносишь в книгу, обязательно захватят и твою аудиторию. Если в книге есть радость, удивление от знакомства с героем, вся палитра эмоций, которые ты при этом испытываешь, это обязательно перейдет и к читателю. Про человека ведь нельзя делать книжку, как про завод. Она должна быть теплой! Информация исчезает быстро, ощущения остаются навсегда. Если ты создал образ своего героя, образ времени, в котором он живет и работает, - это остается с читателем надолго.

Герои этих книжек - люди масштабные, интересные очень, многого достигшие в своей жизни, и события, которые происходят с ними и вокруг них, все что их формирует, - все это в конечном счете сказывается на результатах их работы. Сначала время формирует человека, а потом наступает такой момент, когда он сам начинает влиять на время, среду вокруг себя, менять мышление людей, - это как раз и есть проявление масштаба личности.

- Проиллюстрируйте, пожалуйста, сказанное...

- Почему с человеком что-то происходит, каждый раз задаюсь я вопросом. Как правило, прямо мне никто об этом не говорит. Чаще всего самому приходится докапываться. Я делал книгу о Михаиле Миле, конструкторе - создателе целой линейки вертолетов. В этой книге есть разворот или два о войне в Корее. Кажется, где Миль и где война в Корее? А смысл заключался в том, что одновременно с Милем работал такой известный конструктор, как Игорь Иванович Сикорский - русский и американский авиаконструктор, ученый, изобретатель, создатель практически всех американских вертолетов. Война в Корее началась, и наши военные инструкторы стали замечать, что где-то в горной местности появляются войска, производят военные действия и так же неожиданно исчезают. Ну ладно, десант сбросили с самолета, а как его обратно забрать? И тут все вспомнили о вертолетах, а Миль как раз делал Ми-1, и года два вообще не знали, что с этой техникой делать. Куда ее пристроить? То ли в сельское хозяйство, то ли в промышленность... А когда наших военных интересует какая-нибудь техника, то сразу находятся необходимые средства... Военные поняли, что вертолет, оказывается, - штука хорошая, и Миль буквально за полгода эту машину довел, и сразу пошла серия Ми-первых, и они даже успели немножко поучаствовать в Корейской кампании...

И второй момент был в этой книге, тоже очень интересный. Хрущев посещает Соединенные Штаты. Первый визит главы СССР. В Белом доме состоялись переговоры с Эйзенхауэром. И президент приглашает советского лидера в свою загородную резиденцию Кэмп Дэвид и предлагает... лететь на вертолете. Советская делегация в смятении (протокол нарушен! а как же безопасность?), но как-то их уговорили, и полет состоялся. Сели прямо у резиденции. Хрущеву полет понравился. Он звонит в Москву: "Когда вернусь, чтобы на аэродроме был вертолет, и я на нем полечу прямо в Кремль!". Тут поднялся переполох: а где у нас такой вертолет, чтобы на нем перевозить первое лицо государства? И сразу же к Милю, а у него к этому времени уже Ми-4 был готов. Времени для отделки салона и предполетной подготовки всего несколько дней, но успели, довели. Хрущев приземлился во Внуково, сел в вертолет и прилетел в Кремль.

Что потом произошло? Вертолет становится пассажирской техникой. На обширных территориях страны, особенно непроходимых, фактически играет роль автобуса, делают пассажирские Ми-6 и Ми-8... Для того чтобы это показать в книге, мне надо было в своем сознании обработать и соединить всю эту информацию, и эти события, которые влияли на жизнь Миля, на то, что он создавал... И во всех этих книжках какие-то крупные политические, экономические события проецировались на судьбу и влияли на жизнь главного героя.

- Миша, вы целую лекцию развернули... Я как-то на это не рассчитывал, а ведь мы еще до героев "дубненский серии" не дошли, и, как Герцен в ленинской статье его памяти, "вплотную подошли к диалектическому материализму и остановились перед историческим".

- Я даже больше могу сказать. Все, что я сейчас делаю, это уже не психология, это философия... Когда ты издал около 130 биографических книг, это уже больше, чем какие бы то ни было эксперименты.

- Думаю, здесь уместно процитировать ваш анонс к проспекту возглавляемого вами издательства "RМР" (Real Modern Pictures), которое существует с 1993 года: "За этот промежуток времени характер деятельности издательства претерпевал изменения, что напрямую связано с переменами в нашем представлении о взаимоотношениях книги и общества, издателя и читателя об экономике книжного дела.

Одно оставалось для издательства, для меня лично неизменным: нужно делать качественные и интересные книги. Если в процессе работы над изданием ты сам получаешь от сделанного удовлетворение, если ты видишь, что сумел передать это ощущение читателю, который открывает твою книгу, значит, ты достиг своей цели... Многоточие в конце этой фразы означает лишь то, что на достигнутом останавливаться не желательно".

- А как вы к Дубне подошли?

- С какого-то момента, думаю, года с одиннадцатого, у меня пошли книжки об ученых. Сначала Мстислав Всеволодович Келдыш, потом Вавилов Сергей Иванович. Первую книгу мы делали вместе с Институтом прикладной математики, а вторую - с ФИАНом. По крайней мере, обо всех фиановских нобелевских лауреатах рассказали. Только что вышла книга к 100-летию Басова, как раз в эти дни отмечается его юбилей. О Прохорове мы делали тоже с ними. О Скобельцыне, Гинзбурге, Сахарове. Есть книги, изданные как на русском языке, так и на английском - поскольку ФИАН достаточно много работает с зарубежными организациями.

Книга об Илье Михайловича Франке первой открыла путь к сотрудничеству с Объединенным институтом. Работая с ФИАНом, я не мог не обратить особое внимание на ОИЯИ, поскольку у вас так много пересечений. И тот же Тамм здесь много раз бывал, есть фотографии со многими учеными, в том числе с его учеником Кадышевским. Книги о Ширкове и Кадышевском, наверное, послужили своеобразным катализатором того, что у нас вышла книга о М.Г.Мещерякове, поступило предложение издать книгу о Б.М.Понтекорво. От Бориса Старченко и его группы в Научно-информационном отделе Института поступило предложение издать книгу к 65-летию ОИЯИ, и мы им с удовольствием помогли.

- И, как я понял, вы успели с ним хорошо сработаться?

- Борис сыграл очень важную роль в моих взаимоотношениях с Институтом. Когда я делал первые книги о ваших ученых, от него очень много полезной информации получил, много дельных советов, помощь была просто огромная, да и сейчас, какую бы книгу, связанную с учеными Дубны, я ни делал, наше сотрудничество продолжается, потому что человек, который уже столько лет здесь проработал, абсолютно в теме, и я ему очень благодарен.

- То что вы делаете, - это счастливая находка для Дубны, потому что ваш подход оказался настолько своевременным, а настоятельная необходимость в качественных изданиях, сохраняющих память о выдающихся ученых, так сильна, что остается только надеяться на дальнейшее сотрудничество. Для молодежи, которой становится в Институте все больше, это драгоценное достояние.

- Это как раз очень важный момент - сохранить память об этом времени, о людях - носителях этих знаний, этих традиций. Встречаясь с этими прекрасными людьми, я сам себе завидую. Когда делал книгу о Кадышевском, его дочь Татьяна познакомила меня со своим мужем Алексеем Рыбниковым. И я вспомнил, как потрясла меня в конце 80-х годов в Ленинграде его рок-опера "Юнона и Авось". И разве мог я тогда себе представить, что когда-нибудь познакомлюсь с человеком, который ее создал и, более того, на презентации книги об этом выдающемся ученом в Лаборатории теоретической физики мы с Рыбниковым сфотографируемся в мемориальном кабинете Кадышевского...

Беседу вел
Евгений МОЛЧАНОВ