Конференции

Лучшая память - новые установки и эксперименты

Репортаж об открытии третьей международной конференции по малоугловому рассеянию нейтронов был опубликован в №25 нашего еженедельника. Сегодня мы знакомим читателей с некоторыми участниками конференции, их впечатлениями и воспоминаниями о Юрии Мечиславовиче Останевиче, 80-летию которого она и была посвящена.

А.Н.Озерин (Институт синтетических полимерных материалов РАН, Москва, на фото справа): Дубна как была так, я считаю, и остается уникальнейшим местом в мире. Уникальным не только по техническому оснащению и тем возможностям, которое предоставляет экспериментаторам это оборудование, но и в плане той атмосферы, в которой мы работаем, благодаря тем специалистам, с которыми мы работаем. Именно поэтому, хотя в последнее время меня жизнь заставляет заниматься другими задачами, я с огромным удовольствием приехал на это мероприятие. Более того, главный организатор Александр Иванович Куклин попросил подготовить обзорный доклад, и я сделаю такой доклад, посвященный новому классу материалов - примерным композиционным материалам, которые завоевывают сегодня все новые горизонты и в технологии, и в быту и так далее, и где структурные исследования необходимы, чтобы реально управлять свойствами этих материалов. Я буду рассказывать коллегам о том, какие новые возможности есть у этих довольно пожилых, с научной точки зрения, методов исследования.

У нас есть дополнительная финансовая поддержка как по линии производящих компаний, так и государственная, которая сегодня выделяется целевым образом под большие задачи, направления, мега-науку. И, я думаю, что ученые, в том числе, работающие в ОИЯИ, должны определенным образом отвечать этим требованиям, и мое участие, может быть, чуть-чуть поможет моим коллегам по-новому взглянуть на эти новые задачи, которые здесь могут быть сформулированы. Мне бы очень хотелось, чтобы Дубненский научный центр и, в частности, мои коллеги, которые работают в ЛНФ, по-прежнему, не снижали свою очень высокую планку. В этом случае всем нам будет хорошо!

Ж.Тейксейра (Лаборатория Леона Бриллюэна, Франция): Я приезжаю в Дубну уже в шестой или седьмой раз, научный интерес - это одна сторона вопроса, а другая сторона - личный интерес. Я считаю очень важным поддерживать контакты между сотрудниками ОИЯИ и других исследовательских центров. Эти контакты не возникают из воздуха, они зарождаются в личных взаимоотношениях. Знакомство с В.Л.Аксеновым а также с А.В.Белушкиным, завязавшееся несколько лет назад, сыграло свою роль в том, что я сегодня здесь, а взаимодействие с В.И.Горделием оказалось самым серьезным, значительным. Мое мнение - ИБР-2 очень хороший реактор, и складывается такое впечатление, что он не на 100 процентов загружен, и надо приглашать сюда зарубежных исследователей, и чем больше, тем лучше. Возможности реактора велики, а его потенциал используется не в полной мере.

- А вы или ваши коллеги пользуетесь нейтронными пучками нашего реактора?

- Да, я сюда приезжал и работал на спектрометре ЮМО в коллаборации с Павлом Балгавы и другими словацкими коллегами.

- Привлекаете ли вы к сотрудничеству с Дубной своих студентов, молодых сотрудников?

- Здесь ситуация складывается следующим образом: студенты из ОИЯИ приезжают в Сакле проводить эксперименты, но поскольку я работаю на установке, очень похожей на ваш спектрометр, то нет большого резона посылать сюда студентов из моей группы.

Н.Заккаи (Университет Кембриджа, Великобритания): Конференция очень интересная - темы докладов весьма разнообразны, они, практически, закрывают всю область исследований малоуглового рассеяния. Об исследованиях, проводимых в ЛНФ, я услышал здесь из докладов и постерных работ, но я знаю молодых сотрудников ОИЯИ, которые работают во Франции.

- В чем суть исследований, о которых вы докладывали на конференции?

- В двух словах идея такова. Главный и очень обширный вопрос - каким образом бактерии строят свою мембрану, которая защищает их внутреннее содержание от внешней среды. Были проведены структурные исследования, надо было понять, как устроены белки, как они работают, строят эту мембрану, и оказалось, что движущая сила всего этого процесса построения - не химическое взаимодействие, а физическое, то есть чистая биофизика.

- Каковы ваши впечатления от первого визита в Россию?

- Самое сложное было получить визу - долгий и не очень понятный процесс, но на всех этапах мне помогали, все были очень доброжелательны. Первые впечатления от людей на улицах - дружелюбие и готовность помочь, я совсем не говорю по-русски, но, например, смог вполне успешно посетить супермаркет.

Анна Соколова (Австралийская организация по ядерной науке и технике ANSTO, Австралия): Я выпускница физфака МГУ, долгое время работала в Институте кристаллографии, потом - на синхротроне в Гамбурге. В 2007 году я как молодой сотрудник уехала на работу в Австралию. Это не так сложно сделать, как кажется, - все открытые позиции публикуются в интернете, и если подать заявку, то всегда есть шанс, что тебя возьмут. В 2009 году правительство Австралии выделило некоторую сумму на создание новых нейтронных спектроскопов, и я стала менеджером проекта и ответственной за установку малоуглового нейтронного рассеяния. Она называется BILBY, как австралийское животное, похожее на крысу. Наш исследовательский нейтронный реактор - единственный в Австралии, мощность его всего 20 МВт, он используется для научных исследований и наработки медицинских изотопов. Наш инструмент уже эксплуатируется, мы работаем с пользователями так же, как и вы, - я слушала здесь доклад о программе пользователей, проводимой на ИБР-2.

Почему я здесь оказалась? Опять же, все через личные контакты, знакомства, тебя начинают приглашать на конференции, мы стараемся ездить на все конференции по малоугловому рассеянию. Я сама из Москвы, у меня еще сохранился патриотизм, я верю, что наши ученые находятся совсем не на последних позициях в мире, а проблема в том, что нет денег на поездки. И я пытаюсь поддерживать отношения с людьми отсюда настолько, насколько я это могу сделать. И с этой конференцией получилось так, что меня пригласили в качестве приглашенного лектора - с полной оплатой дороги и пребывания, иначе бы меня наше начальство не отпустило, потому что Россия географически не входит в зону интересов Австралии.

- Вы выступили с докладом, вам удалось возобновить старые знакомства и установить новые?

- Я рассказала здесь о своем спектрометре, считаю, это здорово, что народ услышал, были вопросы, и я надеюсь, будут еще - я очень хочу поговорить с коллегами. Кроме этого, я очень надеюсь возобновить контакты с моей бывшей лабораторией и, может быть, с сотрудниками ЛНФ, и, может быть, даже установить какие-то коллаборации. Можно ведь, не приезжая к нам, посылать свои образцы на исследования.

Председатель оргкомитета конференции А.И.Куклин: Это конференция по широкому кругу проблем. Что касается исследования конденсированных сред с помощью малоуглового рассеяния нейтронов, существует международная конференция по малоугловому рассеянию, она проводится раз в четыре года, есть довольно большая европейская конференция по нейтронному рассеянию, - в чем особенность нашей? Мы стараемся не перерастать в масштабное мероприятие, когда конференция разбивается на части и теряется возможность комфортного личного общения ученых, работающих в одной области, которые никогда не имели бы другого случая встретиться. А это очень важный аспект.

Среди участников нашей конференции также есть представители фирм, выпускающих высокотехнологичное оборудование. Можно сказать, что это представители Запада, но они уже давно работают в России, и это позволяет нам увидеть тот технологический уровень, к которому мы должны стремиться.

- Заметно большое участие молодежи...

- Это студенты, аспиранты и молодые ученые, которые работают в нашей и смежных областях, - конечно же не только в ЛНФ, но и в ОИЯИ, и за рубежом. Есть целая плеяда хороших студентов МФТИ, которые занимаются биологией, методологией и у них есть возможность проводить исследования как на нейтронах, так и на рентгеновском излучении, чтобы достичь лучших результатов, в частности, в области биологии. Когда реактор работает, ответственность ложится, в том числе, и на молодых ученых: это, в первую очередь, сотрудники, ответственные за спектрометр и поддержку политики пользователей, - Александр Иваньков и Дмитрий Соловьев, которые будут здесь выступать. Они, по сути, обеспечивают работоспособность инструмента и непосредственно реализуют эксперименты, предложенные нашими пользователями. Не могу не сказать и про ту молодежь, которая работает у нас в группе, - это уже состоявшиеся ученые Юрий Ковалев и Юлия Горшкова, кандидаты наук Андрей Рогачев и Татьяна Муругова. В нашей группе работают ученые из Польши, Румынии. Участвуют в экспериментах и словацкие, и чешские ученые, ученые из стран Балтики, Германии, Франции и другие. Не случайно, сопредседатели нашей конференции исследователи из Румынии - Мария Балашою и Словакии - Норберт Кучерка.

Конференция привлекла внимание научной молодежи.

Вместе с тем наша конференция посвящена выдающемуся ученому. Юрий Мечиславович очень любил науку, он ей жил. И Валентин Иванович Горделий, который предложил впервые провести такую конференцию (что мы успешно и сделали в 2006 году), как-то сказал мне, что Юрий Мечиславович любил науку и был бы счастлив тем, что мы проводим эту конференцию.

Для нашей газеты воспоминаниями поделилась Н.Ю.Ширикова (ЛИТ): Мы занимались обработкой данных в ЛНФ - писали программы, считали. В начале 1960-х меня назначили учить физиков "нейтронки" работать на первых ЭВМ. Когда в 1962 году поставили первую вычислительную машину, физики начали приходить к нам в ВЦ. Юра Останевич появился у нас, мне кажется, в 1962 году. Он выделялся среди всех физиков. Во-первых, он был очень молчаливый, на обсуждениях только изредка отпускал реплики, был остроумным. Мне кажется, он был самым умным из общавшихся с нами физиков. Хочу сказать, что выпускники физфака тех лет были все крепкие и умные, но Юра выделялся среди них. Они у нас начинали учиться с нуля, в университете тогда физиков программированию и работе на машинах не обучали. Юра все схватывал на лету, вопросов не задавал. Меня всегда поражало, что он задавал вопросы только по математике.

Мы с ним и с Шелонцевым довольно долго, наверное, месяца три обсуждали, как обрабатывать спектры, чтобы это было удобно физикам. Написали меморандум, в котором сформулировали, какой должна быть обработка. А потом так получилось, что мы из группы обработки ушли, наши идеи использованы не были. Спустя много лет я нашла статью, где наши предложения полностью повторялись.

После того, как я перестала работать в ЛНФ, мы встречались изредка - на научных школах или в лесу. На школах Останевич меня опять поразил, он был лектор от бога. Позже он в филиале НИИЯФ МГУ читал курс, я там тоже преподавала. Таких лекторов можно по пальцам пересчитать. Он всегда на лекциях очень удачно приводил примеры из литературы, я жалею, что их не записывала. А в лесу мы часто встречались в "молочном" домике его друга Володи Назарова. Мы, возвращаясь из леса, обычно шли мимо и заворачивали к домику, где всегда встречали Юру с Володей. Посидим с ними немного, поболтаем и идем дальше.

Л.Чер (Институт физики и оптики твердого тела Венгерской Академии наук, Венгрия): Я впервые участвую в этой конференции, и меня впечатляют две вещи: расширение малоугловых исследований и количество молодых участников. У нас, к сожалению, такого рода деятельность сужается. Работа вместе с Юрием Мечиславовичем оставила у меня большое впечатление, у нас возникла взаимная симпатия, хотя изначально мы не были знакомы. Он с полуслова догадывался, что я хочу сказать, и не успевал я окончить предложение, он уже либо одобрял его, либо отрицал. Очень часто он оказывался прав, если нет - следовали долгие дебаты. Он был исключительно честным, не хитрил, его интересовали только факты, а какая-то эмоциональная окраска совершенно не волновала, эмоции он выражал в нерабочее время. После работы он часто просил проводить его домой, чтобы закончить начатый разговор. Обычно мы не успевали его закончить, и тогда он провожал меня, и так мы иногда гуляли до двух часов ночи. Его интересовали фундаментальные вещи, и меня тоже, поэтому мы и использовали нерабочее время, чтобы обсуждать интересные проблемы.

Мы обсуждали разные забавные вещи, они были забавными только потому, что мы их не могли понять. Мы пытались найти хоть какое-то объяснение, и обратились даже за помощью к В.Л.Гинзбургу. Он дал нам сложное математическое объяснение, которые мы не очень-то поняли, а потом вообще попросил отстать от него с нашими противоречиями. Так загадка осталась загадкой.

Юра начал свою научную жизнь с эффекта Мессбауэра, потом пытался посмотреть красное свечение гамма-лучей с помощью эффекта Мессбауэра в железе. Линия цинка-67 была настолько узкая, что любая помеха - кто-то во время эксперимента пробежал по коридору или уборщица работала не вовремя, и все вылетало. К сожалению, его совсем немного опередила испанская группа физиков. Менее чувствительное железо-15 надо было дольше мерить. Здесь не повезло с американцами, Паунд и Репке опять опередили его. Он бы не сдался, но Флеров неохотно давал ему время на ускорителе ЛЯР, говорил, что он нужен для лабораторных экспериментов. А потом Илья Михайлович Франк перенацелил его на исследования динамического рассеяния нейтронов. И там Останевич тоже добился крупных результатов.

Брат Ильи Михайловича биолог Глеб Михайлович заинтересовался, нельзя ли использовать нейтроны для изучения биологических структур. Так мы с Юрой начали биологические исследования. Начали пробовать, что получится на образцах сухожилий крыс, полученных из Пущино. Оказалось, что это очень хорошие объекты для изучения, но самые хорошие - сухожилия кенгуру, хотя их достать было гораздо трудней. Интересная задача была - разобраться со структурой белков, ведь белки - строительный материал нашего тела, они удивительные. Мы делали, что могли, а именно, мы могли использовать то свойство нейтронов, что они по-разному рассеиваются на обычном и тяжелом водороде. Также мы занимались такими белками как иммуноглобулины, много исследований провели.

Юра очень любил природу, и каждый отпуск проводил в горах или мы вместе плавали на байдарках. Именно в таком походе у него и случился сердечный приступ. Он вышел из палатки, посидел на берегу речки, потом вернулся и застонал. Тамара, его жена, пыталась найти помощь, но не смогла...

Ольга ТАРАНТИНА,
перевод Анны СОКОЛОВОЙ,
фото Елены ПУЗЫНИНОЙ