СПЕЦВЫПУСК, посвященный 110-летию академика Г.Н.Флерова

"Отстояли. Доказали. Подтвердили!"

Профессор Михаил Григорьевич Иткис, заместитель научного руководителя ЛЯР, советник директора ОИЯИ

24 октября 2012 года мне выпала честь открывать в Центральном доме ученых РАН на Сретенке торжественную церемонию в связи с официальным признанием открытия и присвоением названий двум новым химическим элементам с атомными номерами 114 и 116, синтезированным в Дубне. Флеровий (Flerovium, Fl) и ливерморий (Livermorium, Lv) заняли свои места в Периодической таблице Д.И.Менделеева. В этот волнующий момент вспомнилось многое. И прежде всего, конечно, многочисленные встречи и беседы с человеком, основавшим лабораторию, которая ныне носит его имя, и чье имя отныне навеки вписано в фундаментальный свод химических элементов. "Какой могучий интеллект собрался сегодня в этом зале!" - сказал мне в кулуарах давний коллега из "Курчатовского института", выходец из Дубны. Действительно, в большом зале ЦДУ собрались люди выдающиеся, и многие из них в своих выступлениях отдавали дань прозорливости и настойчивости Георгия Николаевича, который посвятил исследованиям с тяжелыми ионами лучшие и самые плодотворные годы своей большой и яркой жизни.

С Георгием Николаевичем я познакомился в 1970 году на конференции по ядерной спектроскопии в Москве, где cделал небольшой доклад по физике деления доактинидных ядер. Помню, он сам подошел к нашей группе, нас было несколько человек из Казахстана, в том числе мой научный руководитель Владимир Николаевич Околович, прислушался к нашим разговорам: "Хорошим делом занимаетесь. Ну и как? - Мы ему что-то ответили. - Обязательно приезжайте ко мне в Дубну!". А тогда по инициативе Флерова в ОИЯИ проходили зимние школы по физике тяжелых ионов, которые дали путевку в жизнь, приобщили к передовым ядерно-физическим исследованиям многих нынешних ведущих ученых и специалистов. На эти школы всегда меня приглашали.

И еще на большом научном пространстве Советского Союза под председательством президента АН СССР Анатолия Петровича Александрова регулярно проходили совещания по атомным реакторам, в том числе несколько раз у нас в Алма-Ате. Г.Н. как председатель академического научного совета по прикладной ядерной физике в рамках этого совещания был председателем соответствующей секции. И я ГээНа всегда сопровождал. Был, так сказать, временным помощником. Ну и так сложилось, что он мне начал какие-то поручения давать, а я, в свою очередь, попросил у него разрешения поставить в ЛЯР эксперименты на тяжелых ионах. И он дал добро на это в 1975 году, а реально приступили к экспериментам в 1977-м (о чем свидетельствует дарственная надпись Флерова на книге "На пути к сверхэлементам") и через два года уже вышли первые совместные с ЛЯР публикации. …А Г.Н. все время подбивал меня: "Ну ты давай, побыстрей заканчивай свою работу, делом надо заниматься!". В смысле, то, что я делаю по нашим научным программам в Казахстане, это хорошо, интересно, но это не главное. Это понятно: для Г.Н. главную цель всегда составляли синтез и исследование сверхтяжелых элементов. От момента основания созданной именно для этой цели лаборатории в Дубне до его последних дней.

(Из статьи "Покажите мне экспериментальные данные!" в книге "Георгий Флеров. Ученый, творец, первопроходец. Москва, "Этерна", 2013)

- Михаил Григорьевич, когда в кабинете научного руководителя ЛЯР обсуждалась подготовка к юбилею основателя лаборатории, в том числе газетные публикации, Юрий Цолакович предложил: "Давайте покажем, как и чем живет сегодня лаборатория, через тридцать три года после прощания с Георгием Николаевичем...". Вот и тема для нашей беседы...

- Сегодня можно сказать, что, несмотря на серьезную ситуацию, сложившуюся в последние несколько лет, мы опять вышли на передовые позиции в своей области науки. И очень важно, что традиции, заложенные при создании лаборатории Георгием Николаевичем, прежде всего то, что экспериментальная база должна быть самой лучшей, продолжаются до сегодняшнего дня. И то, что Фабрика сверхтяжелых элементов имеет на сегодняшний день лучшие по интенсивности пучки и кальция, и титана, и хрома, и мы на этом не останавливаемся, это хорошая память о создателе лаборатории.

База постоянно совершенствуется, она не стоит на месте, как по ускорительной части, так и в части создания новых установок. И должен сказать, что очень не просто конкурировать с другими мировыми центрами, но мы успешно конкурируем, и наши сепараторы сегодня лучшие в мире, и это всеми признано. Мы значительно модернизировали свою ускорительную базу. В первую очередь Фабрику сверхтяжелых элементов, и это понятно. Во вторую очередь, мы в этом году заканчиваем модернизацию У-400М для исследований в области экзотических ядер. За это же время мы создали новые установки, довели экспериментальную базу по сепараторам до совершенства. Усовершенствовали установки типа КОРСЕТ для изучения реакций взаимодействия тяжелых ионов с ядрами, имея в виду перспективы этих реакций для будущего синтеза 119 и 120-го элементов. Мы продолжаем совершенствовать сепаратор АКУЛИНА для исследования экзотических ядер, включая создание специальной тритиевой мишени для изучения очень нейтроноизбыточных легких ядер.

Продолжаем развивать и прикладные исследования. Достаточно хорошо обстоят дела в области физики конденсированных сред. Самое главное, мы по всем направлениям не стоим на месте.

Далее я хотел бы подчеркнуть, что сейчас мы уделяем большое внимание поддержке молодых ученых. У нас их уже много - выстраивается очередь защит кандидатских диссертаций. Стараемся стимулировать наших молодых коллег, чтобы они не сидели сложа руки. Однако, с моей точки зрения, в ОИЯИ большая проблема, и ЛЯР здесь не исключение, что в Институте завершилась эпоха выдающихся ученых, руководителей - Флерова. Франка, Мещерякова, Боголюбова и так далее... Конечно, и Оганесян из той же породы ...

- Но мне кажется, что и новая генерация руководителей лабораторий и подразделений Института обеспечивает высокий уровень исследований, ведущихся в Институте, о чем свидетельствуют оценки экспертов, участвующих в работе программных комитетов, ученых советов...

- Здесь дело в том, что у нас образовался дефицит молодых, талантливых, но не просто ученых, а научных лидеров, способных сплотить коллективы, руководить людьми, двигать дело дальше, вперед… Решать эту задачу, я считаю, очень важно - то, что заложено отцами-основателями, должно развиваться дальше... То есть кадровой политике надо уделять больше внимания.

- Михаил Григорьевич, откуда и какая молодежь приходит сегодня в лабораторию?

- В последние годы так сложилось, что большое количество молодежи приходит к нам из стран-участниц. В первую очередь из Казахстана. Но и не только. Несмотря на определенные проблемы, молодежь из других стран к нам едет. Индийская молодежь хочет работать в ЛЯР. Конечно, мы это приветствуем. И из наших университетов, естественно, тоже приходят молодые специалисты. Из Дубненского университета, из Москвы, Томска. МИФИ с нами поддерживает тесные связи. И мы очень большие надежды возлагаем на это сотрудничество, так же как и на то, что с организацией в Дубне филиала МГУ открываются новые возможности привлечения в лабораторию талантливых молодых ученых. Правда, у них пока нет лицензии, чтобы прямо набирать студентов в ОИЯИ, но мы надеемся, что с получением такой лицензии мы будем направлять сюда студентов сразу с первого курса, и тогда это гарантия, что они точно останутся у нас в Институте. Правда, в разных лабораториях, на разных кафедрах. И тогда это будет очень хорошее подспорье. И если вспомнить инженерную школу, которую Юрий Цолакович вместе с Григорием Владимировичем Трубниковым организовали, то это тоже немалый вклад в пополнение кадров в Институте. И с НИИЯФ МГУ тоже тесно сотрудничаем, там есть ученые, которые заинтересованы в развитии наших тематик...

В свое время Сисакян, когда мы затеяли разговор о Фабрике сверхтяжелых элементов и новых проектах, это было в 2008-2009 годы, еще перед той семилеткой, сказал мне: "Нечего требовать еще денег, у нас проблемы с Нуклотроном, с другими проектами, а вы и так краснознаменная лаборатория, у вас и так все есть". На что я ответил: "Нет, дорогой Алексей Норайрович, нам многого не хватает, мы должны двигаться вперед!". В конце концов мы отстояли свои позиции. Такое движение вперед продолжается и сегодня. Это связано и с развитием инновационного центра, куда мы планируем новый ускоритель У-140 поместить. И это даст новый импульс в развитии прикладных исследований.

Мы сейчас подготовили специальный проект для того, чтобы проводить на высоком уровне очень сложные эксперименты по химии сверхтяжелых. С одной стороны, мы можем производить их с хорошей эффективностью, но нужна и методика для изучения химических свойств, а это уже иная сфера. Вот и затеяли специальный проект, связанный с созданием газонаполненного сверхпроводящего соленоида. Это серьезная установка, с помощью которой будут исследоваться химические свойства уже открытых элементов, с более короткими временами жизни. В первых экспериментах времена жизни (альфа-распада) составляли несколько секунд, а теперь по 115, 117-му и дальше - 50, 70 миллисекунд, а это уже другие установки, и в этом направлении мы продолжаем двигаться.

Уж я не говорю об экзотических ядрах, и здесь свои проблемы, например, выбор целей и средств: что именно наиболее актуально сегодня, каковы наши ближайшие и долгосрочные перспективы, тем более что в этой области работает много центров, и некоторые начинали раньше нас, и РИКЕН, и Аргоннская лаборатория, и ГАНИЛ… Но у нас теперь есть новый сепаратор, модернизирован ускоритель У-400М. И мы, конечно, должны пересмотреть свою программу и делать то, что никто не может делать. То есть и в этом направлении мы будем много дискутировать, наверное, ближе к середине года, когда состоится запуск ускорителя У-400М, чтобы программа исследований на нем была не хуже, чем для сверхтяжелых. Таким образом, я коснулся наших главных, магистральных направлений, но, конечно, "планета ЛЯР", открытая в свое время Георгием Николаевичем, связана со многими явлениями современной ядерной физики, бурно развивающимися во всем мире.

- Несколько лет назад, а точнее в 2014 году, мы с Георгием Гульбекяном, в то время главным инженером ЛЯР, затеяли цикл публикаций "DRIBsIII: от этапа к этапу", в которых довольно подробно и последовательно освещалась эпопея создания этого ускорительного комплекса. Здесь были и технические прорывы, и энтузиазм участников, и нацеленность на высокий результат...

- Для меня и моих коллег особенно отрадно то, что ускорители в лаборатории работают, как часы, выше всяких похвал. Наш ускорительный департамент по-прежнему очень успешен. Это дело очень хорошо движется. Что касается ближайших планов и долгосрочных перспектив, они достаточно четко определены. И конечно, если говорить о синтезе 119 и 120-го элементов, а это целый комплекс проблем, как технических (пучки, мишени, экспериментальные комплексы и так далее), так и организационные, включая работу международных коллабораций. Мы комплексно подходим к решению этой проблемы, активно работаем вместе с Димитровградом, с Саровом, с НИИЭФА, - и для обеспечения своих экспериментов, и в то же время для развития новой техники - новые сепараторы, новый ЭСР-источник… Стараемся "схватить" все что можно, чтобы ЛЯР смог сохранить свои ведущие в мире позиции. В том числе и на уровне Института. Недавно заседала конкурсная комиссия, и ЛЯР опять впереди: одна первая премия и две вторых - по экспериментальным работам мы удостоены первой и второй премий, а по научно-методическим второй. Эти работы не то чтобы суммарно выполнялись несколько лет, а сделаны буквально за последние два года.

Чтобы сохранять свои позиции, ориентироваться в нашем движении на несколько лет вперед, надо и молодежь воспитывать, и с развитием базы для исследований не останавливаться на достигнутом. И мы все время что-то модернизируем, придумываем новые установки, один пример я здесь привел, это очень серьезная установка. Мы всё надеялись на Швейцарию, на коллаборантов, но ситуация сейчас немножко другая, поэтому делаем все сами, придумываем все сами и движемся вперед. Поэтому все, что делается под научным руководством Юрия Цолаковича Оганесяна, это, действительно, самая лучшая память о Георгии Николаевиче. Он всегда говорил: "Наша лаборатория должна быть лучшей, на мировом уровне должна быть". И сегодня, я считаю, по-прежнему доказывает, что способна быть на передовом мировом уровне и опережать своих конкурентов в этих областях науки.

- Сейчас во всех лабораториях Института идет работа по сохранению памяти об отцах-основателях, о научных направлениях, которые были ими заложены, к этому привлекаются и активисты объединений молодых ученых и специалистов. У ЛЯР, мне кажется, и в этом есть свои достижения. Это и два относительно недавних издания книги о Георгии Николаевиче, и сборник о Вадиме Васильевиче Волкове, и книги сотрудников ЛЯР, рассказывающие о наиболее ярких направлениях исследований...

Возложение цветов к памятнику Г.Н.Флерову в день его 95-летия.
На снимке: Ю.Ц.Оганесян, С.Н.Дмитриев, М.Г.Иткис. Дубна, 2008 г.

- Вы абсолютно правы. Да и лучше, чем наша выставка на первом этаже с портретами Георгия Николаевича и его знаменитыми изречениями, которые уже разошлись везде, не придумаешь. Ну а лучшая память о Г.Н., все-таки, - столько открытий сделано и при нем, и после него... Лучшей памяти не придумаешь. И все названия элементов, и реакции, которые начинались при нем... Много чего развивалось при нем и после него. И здесь, конечно, Юрий Цолакович много усилий приложил. Особенно в тяжелейшие 90-е годы его директорства, когда бесконечно трудно было первый сепаратор запустить... И запустили и получили в самое трудное время первые результаты, в которые никто тогда еще не верил... Отстояли. Доказали. Подтвердили. И все это было. Это и есть память о великом ученом. Мы ничего не забываем...

Материалы спецвыпуска подготовил Евгений МОЛЧАНОВ,
иллюстрации из фотоархива ОИЯИ