Их имена - в истории науки

Развитие ОИЯИ было главным делом его жизни

5 мая этого года Владимиру Георгиевичу исполнилось бы 80 лет. И ушел он от нас чуть более двух лет назад. Сказалось ли на его уходе из жизни разбойное нападение пьяного негодяя в августе 2013-го? Трудно сказать, но скорее всего оно не прошло бесследно. ВГ не любил об этом говорить, но, что характерно, он был сильно травмирован не серьезными ранами, которые ему были нанесены, и не утратой значительной суммы денег, а похищением тех дипломов и многочисленных наград, которых он был удостоен за свою научную, организационную и общественную деятельность. К счастью потерпевшего и к чести дубненских правоохранителей, похищенное было найдено и возвращено ВГ, а преступник задержан и понес наказание.

В целом, по моему мнению, материальные аспекты не были главенствующими в жизни Владимира Георгиевича. Коттедж, где он проживал, нуждался в ремонте, обстановка внутри была достаточно скромна и не обновлялась многие годы. К чему у хозяина жилища была явная страсть, так это к коллекционированию старинного холодного оружия и к классической музыке. Практически всегда, когда мне доводилось бывать в его доме, по телевизору транслировался канал классической музыки. И понимание, и знание музыки были присущи ВГ, по всей вероятности, с детства и со времен учебы в суворовском училище. Одним из его развлечений было загадывать название и автора произведения, звучащего по телевизору или по радио, своим собеседникам. К своему стыду должен признаться, что никогда не находился в первых рядах победителей.

Музыкальное образование и харизма позволяли ВГ легко находить общий язык с людьми разных профессий и сфер деятельности. Долгое время мы оба имели радость общения с замечательным человеком - профессором Николаем Николаевичем Цветновым. Выдающийся нейрохирург, спортсмен, участвовавший в двух Олимпийских играх, лингвист, владевший 12 иностранными языками и в последние годы жизни активно изучавший испанский, профессор Цветнов был еще и замечательным музыкантом. Виртуозно играл на балалайке и профессионально на фортепиано. Лично был знаком с Шостаковичем, Хачатуряном, Щедриным и многими другими современными классиками музыки. Мне довелось присутствовать на импровизированном мини-концерте у Кадышевского. Николай Николаевич солировал на балалайке, а ВГ играл на мандолине.

С этим знакомством связана и еще одна сюжетная линия жизни Георгиевича, как мне было позволено называть В.Г.Кадышевского в последние три года его жизни. Если какая-то идея завладевала его мыслями и душой, он до последней возможности пытался претворить ее в жизнь. Так было с попыткой получения нашим Институтом и ЦЕРН Нобелевской премии мира. Многие известные люди были вовлечены в процесс выдвижения и поддержки этого замысла благодаря энергии ВГ и его дару убеждения. Достаточно упомянуть М.С.Горбачева - лауреата этой престижной премии, который поддерживал номинацию наших исследовательских центров. Естественно, как житель Норвегии и хорошо известный в этой стране человек, Николай Николаевич Цветнов был мобилизован ВГ для участия в этой работе. Профессор Цветнов знал и председателя Норвежского Нобелевского комитета, и некоторых из его членов. В результате на берегу одного из озер неподалеку от Осло, на даче Николая Николаевича собралась компания его знакомых, и ВГ представилась возможность в неформальной обстановке изложить доводы в пользу выдвижения ОИЯИ и ЦЕРН на премию. Да, все знают, что до настоящего времени реализовать задуманное не удалось. Но мне хотелось подчеркнуть упорство и настойчивость в работе над задачей, которую он считал важной для Института.

В целом развитие ОИЯИ было главным делом его жизни. Даже когда бюджет Института практически не позволял значительных вложений в развитие научной экспериментальной базы, Кадышевский искал возможности разработки новых крупных проектов на перспективу. Возможно, иногда это было не вполне прагматичным подходом, но это был его стиль управления. Он поддерживал людей, которые стремились реализовать идеи, казавшиеся ему перспективными. И очень переживал, когда надежды не оправдывались. На всех уровнях власти Владимир Георгиевич с убежденностью и без какого-либо опасения для себя лично принципиально отстаивал интересы Института. Одним из краеугольных камней, отличающих наш Институт от других выдающихся научных центров и организаций, является его международный статус. ВГ не раз с гордостью подчеркивал, что после распада СССР многие межгосударственные и межправительственные организации не смогли встроиться в новые реалии, тогда как ОИЯИ не просто выстоял, но обрел со временем новые черты, делающие его центром притяжения мирового научного сообщества. И с присущей ему энергией и настойчивостью он искал различные пути для развития и укрепления этого статуса. В период ослабления напряженности между КНДР и Республикой Корея, когда казалось возможным наладить конструктивный диалог между этими странами, у Кадышевского родилась идея использовать этот шанс. Она заключалась в том, чтобы обе части Кореи стали участницами ОИЯИ и через научное сотрудничество на базе международного центра начали взаимное сближение и по другим вопросам. Девиз "Наука сближает народы" был полностью созвучен мироощущению ВГ. И, как следовало ожидать, начались попытки реализации этой идеи - и через неформальные контакты представителей двух стран во время их пребывания в ОИЯИ, и через официальные органы. Так, будучи членом Президиума Российской Академии наук, Кадышевский использовал свои дружеские контакты с академиком Евгением Максимовичем Примаковым, который возглавлял в те времена МИД России. И идея была поддержана, но, к сожалению, отношения между Севером и Югом Кореи вновь перешли в фазу противостояния и практических результатов достичь не удалось.

С аналогичным энтузиазмом и упорством Владимир Георгиевич старался придать новый импульс развитию отношений ОИЯИ с Китаем и Индией. Мне довелось быть вместе с ним в Пекине в составе делегации Института, участвовавшей во Всекитайской конференции национальных академий наук. ВГ принимали на самом высоком уровне, ему было отведено место в президиуме конференции. И он максимально использовал представившуюся возможность для привлечения интереса китайских коллег к сотрудничеству. Он встречался с представителями как Китайской Академии наук, так и с президентом Академии инженерных наук Китая, и с министром науки. И мне кажется, в том, что сегодня в рамках проекта NICA началось реальное практическое сотрудничество ОИЯИ и Китая, сыграли свою роль многолетние усилия Владимира Георгиевича во времена его руководства Институтом. Точно с таким же упорством он добивался развития сотрудничества и с США, Францией и многими другими государствами, которые пока не имеют формального статуса стран-участниц ОИЯИ.

И в заключение хотелось бы сказать о его таланте объяснять сложные вещи непрофессионалам в той области науки, где он был одним из ведущих специалистов. Несколько раз я попадал к нему в кабинет в Лаборатории теоретической физики, где он работал после окончания своих полномочий директора ОИЯИ, во время обсуждений проблем теоретической физики и дискуссий с коллегами. И поскольку область его интересов была очень далека от моих познаний и профессиональных навыков, то несколько раз он читал персонально для меня короткие лекции. Уровень был выбран такой, чтобы я мог вникнуть в существо проблем; например, почему, возможно, масса должна квантоваться по аналогии с полями. Или о связи геометрии и квантовой теории поля, о великих теоретиках прошлого и современности. Должен признать, делал он это с большим мастерством.

Для меня лично, как, наверное, и для многих других, Владимир Георгиевич был и остается образцом преданности науке, интеллигентности, выдержки, достоинства и упорства в достижении поставленных целей.

Александр Белушкин