К шестидесятилетию пуска ИБР

Первый в мире и около него

(отрывок из рукописи Е.П.Шабалина "Чудесны были эти годы")

(Продолжение. Начало в №№ 21, 22, 23-24, 25.)

После "бала"

С 1961 года группа специалистов Обнинска уже перестала ездить в Дубну, и сотрудникам ЛНФ, в том числе Ананьеву и мне, пришлось взять на себя задачи, постоянно возникавшие даже на сданном в эксплуатацию реакторе. Наша группа физиков стала увеличиваться. Из МИФИ в 1960-м прибыли Вадик Денисов и Володя Пластинин, из МВТУ в 1961-м - Гена Погодаев, с Урала приехали "старички" В.Т.Руденко, С.Евсюков, А.И.Бабаев.

В первые годы мы не слишком усердно работали. Главные наши с Володей Ананьевым достижения - это создание схем реактора и демонстрационных плакатов (технологическая схема, схема контроля и управления, принципиальная и пр.) - это было нужно для обучения и рекламы. Но об отдыхе не забывали. Одно из увлечений - шахматы. Начальник группы физиков-реакторщиков Борис Николаевич Дерягин (на снимке), мягко говоря, не одобрял праздное времяпровождение, и мы придумали, как нам казалось, гениальный выход из положения: нарисовали шахматную доску внутри выдвижного ящика стола! Игра происходит при выдвинутом ящике, а в случае появления начальника ящик задвигается, и молодые специалисты невинно, как библейские ангелы, продолжают читать научную литературу. Так мы представляли. Вскоре после розыгрыша дебюта четырех коней в комнату входит Дерягин. Мы быстро задвигаем ящик - и фигурки, в соответствии с законом инерции, падают одна за другой с грохотом, усиленным хорошим музыкальным деревом стола. Немая сцена. Каждый из нас тут же в уме прикинул, насколько в текущем месяце уменьшатся премиальные.

После сообщения в печати о пуске ИБРа к нам стали наведываться гости, в том числе знаменитости. В 1960-м Дубну посетил В.М.Молотов, находившийся с 1957 года в опале за попытку отстранить Хрущева от власти. О том, что его сопровождает Шапиро для осмотра реактора ИБР, мне сообщили по телефону (кажется, Лебеденко) и просили организовать проход в реактор. Я тут же понял, что нельзя упускать возможности сфотографировать историческую личность и надо подготовиться к съемке - зарядить пленку в фотоаппарат, а для сопровождения найти кого-то другого. Пошел в кабинет к С.К.Николаеву (главный инженер ЛНФ). Тот был известен как весьма осторожный человек. Услышав от меня фамилию Молотова, Николаев, насторожившись, переспросил: "Что за Молотов?" "Тот самый, знаменитый Молотов". "Мне некогда. Иди сам". Сопровождать гостя согласился Сергей Квасников. Я вышел как раз вовремя - Шапиро и Молотов уже подходили к зданию 44. Молотов протянул мне руку. Главное впечатление от его рукопожатия - сила руки, значительно превосходившая мою. Я был удивлен, так как считал этого исторического персонажа почти что выходцем с того света. А ему тогда было ровно 70 лет. Разговора никакого не случилось, тут уже подошел Сергей, и они трое отправились к зданию реактора. Я же бегом бросился заряжать пленку в темном шкафу, что-то пошло не так, пленка закрутилась. В общем, провозился, и когда выбежал с фотокамерой наружу, наткнулся на Квасникова: "Они уже ушли, опоздал, оператор!"

Потом узнал цель посещения реактора Молотовым - его назначили (после отбытия ссылки послом в Монголию) представителем СССР в МАГАТЭ, и он объезжал реакторы СССР перед отбытием в Вену.

Стенд ИБР.

Со съемкой великих мира сего мне не везло. Второй прокол случился во время посещения ИБРа Нильсом Бором в мае 1961 года. На реакторе шли какие-то эксперименты, и наша команда физиков-реакторщиков находилась в здании реактора (зд. 43). На этот раз я был проинформирован заранее и был готов к съемке. Вот стоят рядышком и беседуют Франк, Шапиро и Бор. Навожу на резкость и снимаю. И тут вдруг кто-то тянет меня за воротник рубашки и пытается отнять камеру. Это - Дерягин, шеф группы физиков, рядом с ним - Рыжов, помощник директора ОИЯИ, смотрит на меня свирепым взглядом и тихо, но зловеще, шипит: "Ты что снимаешь?!" - "Нильса Бора". - "Ты снимаешь секретную схему! Засвети ему пленку!" - это уже к Дерягину. На стене за спинами беседующих ученых висела схема охлаждения реактора, нарисованная Е.Шабалиным и В.Ананьевым и повешенная специально к приезду Бора. Вот так - сив брэд оф кейбл... Но мне не было смешно - фотосессия не состоялась. Дерягин пленку не засветил, но тот единственный негативный кадр впоследствии куда-то пропал, и даже ни одного отпечатка не сохранилось. Может быть, работа ребят Рыжова?

(Окончание следует.)