Из редакционной почты

Несколько памятных встреч

В июне этого года из жизни ушел Игорь Николаевич Семенюшкин.

Мне не довелось непосредственно участвовать с ним ни в научной, ни в общественной деятельности. Я был просто одним из сотен людей, которые поддерживали с ним дружеские отношения. Познакомились мы еще в начале 70-х, в это время у меня в семейной жизни заканчивался длительный тяжелый период. Когда меня пригласили на встречу с секретарем парткома Института, я не сомневался в причине приглашения: я не был членом партии, да и с комсомольской активностью уже покончил по возрасту, а вот жалоба на меня в партком была очевидна. "Тотальный" характер партии включал в себя курирование и личной жизни людей, так что все было ясно. Отказаться от такого приглашения было немыслимо, если ты не собирался объявить себя диссидентом, и я внутренне подготовился к неприятному разговору, дабы отстоять свой суверенитет. Партийный босс начал разговор с моих рабочих дел, ибо я в то время кроме проведения непростого эксперимента на синхроциклотроне взял на себя обязанности ученого секретаря лаборатории, так что со стороны было не вполне ясно, хорошо ли совместимы эти обязанности. Разговор получался вполне деловой и совершенно доброжелательный. Лишь в заключение Игорь Николаевич пожелал мне серьезно и ответственно относиться не только к научной работе, но и к личной жизни. Вот и все. Выйдя из кабинета, я спросил себя, что же это было, разве так принято делать? Выходит, что хоть и не принято, но можно. Человек может быть достойным на любом месте.

Этот урок я усвоил навсегда. Вскоре я встретился с Игорем Николаевичем в книжном магазине "Эврика", одном из гнезд интеллектуальной жизни города. Для меня дефицит книг был более заметен, чем дефицит колбасы, но, если я был рядовым охотником за книгами, Игорь Николаевич стал активистом книжного фронта и расширял книжный поток в Дубну. Это еще более добавило в моем к нему уважении. Далее было множество встреч во время научных мероприятий в Институте и туристских поездках, организованных Домом ученых. Такие туры, иногда по нескольку дней, были настоящим праздником в нашей жизни, и многие из них запоминались на всю жизнь как открытием своей необъятной страны, так и общением со спутниками. Ведь здесь люди представали в своем лучшем состоянии и лучших качествах. Более уравновешенного, доброжелательного и заинтересованного спутника, чем Игорь Николаевич, трудно было представить.

Многое изменилось в нашей жизни после социальной катастрофы 90-х годов. Многие люди осветились с ранее не видимой стороны, и эта сторона зачастую была далека от привычной. Материальный обвал заставлял ринуться туда, где платят больше. При этом выяснялось, что еще надо человеку, кроме оплаты. Возникли и новые, ранее не представимые возможности, наряду с потерей старых. Но при всем этом проявлялась и внутренняя устойчивость человека. С крахом "ума, чести и совести нашей эпохи" Игорь Николаевич не стал делать новую карьеру там, где можно было быстро построить личные виллы, он не "занулился" как гражданин, что тоже происходило со многими. Он оставался работающим в науке человеком с выраженной общественной активностью. Он организовывал встречи в Доме международных совещаний с выдающимися научными, политическими и культурными деятелями, на что способен не каждый, и это были интересные встречи, полезные для поддержания здоровой социально-нравственной атмосферы.

Когда эта активность с возрастом стала Игорю Николаевичу не под силу, ему, очевидно, не нашлось замены. Вот вам и "незаменимых нет". Конечно нет, но и замену им найти трудно. Ни в одном из социально-культурных подразделений Института эквивалентная замена, похоже, не обнаружилась. Так что, на мой взгляд, у нас в этой атмосфере обозначился определенный вакуум, тем более заметный, что мы относим свой Институт к числу ведущих научных центров мирового уровня, а в таких центрах наряду с наукой всегда присутствует и активная социально-культурная деятельность. Игорь Николаевич оставался верным себе и в преклонном возрасте - он до последнего времени участвовал в работе Дома ветеранов.

Летом прошлого года, вернувшись из Крыма, мы с супругой Ириной Григорьевной повстречали Игоря Николаевича традиционным приветствием: как провели лето? У нас еще не остыли севастопольские впечатления от посещения мемориала героической 35-й береговой батареи, где мы неожиданно встретили в списках погибших имя родного дяди Ирины Григорьевны. Она с послевоенных времен знала, что он пропал без вести, и вдруг в мемориале мы получили данные о нем. Мы надеялись узнать что-либо и об отце Ирины Григорьевны, который тоже пропал без вести во время боев в Крыму во время прорыва гитлеровцев. Игорь Николаевич был тронут этим рассказом и рассказал нам, что он сам - уроженец Севастополя, а его отец был ответственным за водоснабжение города во время блокады. "Надо бы встретиться в Севастополе следующим летом", - сказали мы...

Позже мы видели Игоря Николаевича уже в начале этого года на его привычном месте в первом ряду зала Дома ученых на концертах классической музыки - он был преданным поклонником этого искусства и, казалось, воплощал в себе устойчивость жизни. Пандемия внезапно изменила все наши планы, включая и визит в Крым. А в июне Игоря Николаевича не стало. Горечь утраты усилило и то, что на прощании с ним я увидел только около двух десятков человек, а ведь прощались с человеком, который четверть века был заместителем директора крупнейшей лаборатории Института и вместе с А.М.Балдиным десятки лет руководил ускорительным комплексом для исследований в области физики высоких энергий. Можно было бы объяснить это пандемией, но, безусловно, влияло и то, что прощание с сотрудниками Института происходит в совершенно неподобающем месте - невзрачный коридорчик морга и двор, открытый жаркому солнцу летом и морозным ветрам зимой. Влиятельные люди не посещают такие места.

Но закончить я хотел бы не на этой грустной ноте, а словами, не сказанными на прощании, - спасибо, Игорь Николаевич, за все сделанное Вами! Добрую память о Вас сохранят сотни людей.

В.И.КОМАРОВ, научный работник ОИЯИ с 1957 года